Предисловие

Щедро одарила природа маленький полуостров Крым своими г благами - теплым климатом, плодородной почвой, разнообразием ландшафтов и растительности, обилием источников превосходной воды; использование этих природных благ уже с древнейших времен позволило обитателям Крыма развивать интенсивное полеводство в степи, выращивать превосходные фрукты и овощи в садах и огородах северных предгорий, виноградники и табачные плантации на Южном берегу. Широкой известностью пользуются пшеница "крымка", крымские яблоки и груши, помидоры, сладкий виноград шашла, чауш, сотерн и получаемые из него вина.

Однако был в природе Крыма один трудно исправимый, но существенный дефект, сильно ограничивавший развитие в особенности огородничества и садоводства северных предгорий: это крайнее непостоянство водного режима небольших крымских речек, которые весной при таянии снегов и во время летних ливней приобретают характер бурных, мутных, временами разрушительных горных потоков, бесполезно сносящих в море огромное количество воды, а летом-почти пересыхающих, оставляя без полива сады и огороды. Например, типичная крымская речка Бельбек, берущая начало на северном склоне Ай-Петринской яйлы, в среднем изливает в море в зимние месяцы около 4 кубометров в секунду, а в летние месяцы - почти вдвое меньше; во время же максимальных паводков она несет в секунду до 57 кубометров мутной воды! В силу этого в дореволюционном Крыму поливных земель было очень мало - не более 5% общей площади; ирригационные сооружения - арыки отличались крайней примитивностью: вода бралась из самого русла рек "арыкбашами" и шла самотеком, причем в условиях капитализма распределение ее не регулировалось никакими нормами - преобладало расхищение воды "верхними" владельцами за счет низовых, до которых вода порой вовсе не доходила. Со всем тем поливная земля ценилась во много раз дороже неполивной - так, если десятина (около гектара) неполивной земли стоила 300 рублей, то цена десятины поливной доходила до 2-2,5 тысячи рублей.

Приходится удивляться, как долго в условиях частновладельческого хозяйства дореволюционных лет люди не могли додуматься до урегулирования водоснабжения путем устройства по долинам рек больших водохранилищ, которые "магазинировали" бы воду в месяцы ее изобилия, чтобы потом распределять понемногу в засушливые месяцы! Конечно, водохранилища и пруды "ауты" были, но почти исключительно в степной части и крайне небольших размеров. Лишь перед самым началом первой мировой войны наиболее прогрессивные инженеры Кельтсер, Кочерин и другие заговорили в печати о необходимости "устройства водохранилищ на Яйлинском плоскогорье и в долинах рек".

Конечно, такие сооружения требовали тщательных предварительных изысканий гидрометеорологического, почвенного и геологического характера, для чего перед самой войной в 1913 году была организована при Отделе земельных улучшений "партия крымских водных изысканий". Хотя работники этой партии и успели немало сделать с 1913 по 1917 год, но, разумеется, в условиях гражданской войны полученные ими данные не могли быть использованы для устройства больших водохранилищ. Последнее могло осуществляться лишь с укреплением в Крыму советской власти и в условиях планового социалистического хозяйства: фактически строительство водохранилищ началось в 1925 году, когда было заложено водохранилище Базар - Джалга, по долине реки Альмы; открыто было оно в 1927 году. За ним в 1930 -1931 годах последовало водохранилище Эгиз-Оба по долине реки Качи, а в 1932 году одновременно было начато сооружение Аян-ского водохранилища в верховьях Салгира и огромного Тайганского водохранилища в долине реки Карасу, близ города Карасу-Базара (ныне Белогорска).

К сожалению, сооружение большого водохранилища, запроектированного в 1925 году по долине реки Черной, встретило будто-бы непреодолимые препятствия: Байдарская долина, по которой протекают верховья Черной, представляет огромное карстовое "полье", и, по мнению инженеров и гидрогеологов, потребовались бы миллионы рублей, чтобы удержать воды проектируемого водохранилища от просачивания в глубь известняков^*. И тем не менее в 1954 году в западной части Байдарской долины было-таки сооружено Чернореченское водохранилище площадью 240 гектаров! Наконец, уже совсем недавно, в 1955 году, было закончено сооружение самого крупного из крымских водохранилищ - Салгирского, которое получило название "Симферопольского моря"^**.

^* (Расположено оно между селами Родниковое и Широкое.)

^** (Всего, по данным Крымской облрыбконторы, в Крыму, помимо шести больших водохранилищ, числится около ста колхозных и совхозных прудов.)

Как только новые водохранилища "вступили в работу", они стали пользоваться огромной популярностью среди земледельческого населения северных предгорий Крыма. Еще бы! Ведь любое из них увеличивало площадь поливных земель в среднем вдвое! Отныне крымские садоводы и огородники могли с наступлением лета спокойно работать, не опасаясь, что вдруг наступит столь обычная в Крыму засуха, которая сведет на нет все их труды.

Конечно, основной установкой всех крымских водохранилищ была ирригация; в будущем проектировалось получение электроэнергии. Но, поскольку в хорошем хозяйстве любое угодье, помимо, главного, может иметь и побочное использование, естественно возникла мысль использовать новые обширные водоемы для рыбоводства; с этой целью в некоторые из них была пущена обычная прудовая рыба: сазан, зеркальный карп, карась, которые должны были обогатить бедную фауну крымских рыб, заселивших водохранилища "самосевом" из питающих их речек. Однако вскоре выяснилось, что выраставшая в водохранилищах "культурная" рыба отличалась крайне незначительными размерами и невзрачным экстерьером.

Еще в 1932 году "Садвинтрест", на территории которого находилось Альминское водохранилище, обратился ко мне с предложением выяснить, от чего зависит плохой рост рыбы и как можно повысить рыбопродуктивность водохранилища. Хотя я, уезжая из Крыма, успел бросить лишь беглый взгляд на водохранилище и его биологический режим, для меня было ясно, что карп и карась просто голодают в молодом водоеме, в котором еще не успела развиться в достаточном количестве фауна. К такому же выводу в отношении Альминского водохранилища пришел и мой ученик, проф. Я. Я. Цееб, подвергший с 1932 по 1940 год внутренние воды Крыма, в том числе и водохранилища, обстоятельному гидробиологическому исследованию^*.

^* (К сожалению, это ценное исследование, давшее материал Для докторской диссертации Я- Я. Цеебу, до сих пор полностью не опубликовано - вернее опубликовано небольшими выдержками в мало распространенных "Ученых записках" Орловского пединститута, вып. 2, 1947.)

Лично я получил возможность вновь вплотную заняться крымскими водохранилищами лишь в 1948 году, когда работал на Крымской базе Академии наук СССР, возникшей в 1947 году.

Только что организовавшийся научный центр по изучению природы Крыма проявлял кипучую деятельность - деньги и перевозочные средства отпускались в достаточном количестве, хотя оборудование на первых порах и хромало. Заведуя на "Базе" сектором зоологии, я поставил одной из первых задач изучение гидробиологического режима крымских водохранилищ с целью выработки мероприятий по повышению их рыбохозяйственной продуктивности. Одно из этих мероприятий стало для меня ясным еще в результате довоенного обследования Альминского водохранилища: поскольку для образования естественной донной фауны требуются сотни, а порой и тысячи лет, человек сам должен ускорить этот процесс, активно вселяя в водохранилища животные организмы, которые, размножаясь, положат начало этой фауне. Но для того чтобы узнать, какие водохранилища наиболее в этом нуждаются и какие наиболее перспективны, надлежало хотя бы в первом приближении изучить их гидрологический режим, заселенность растениями и животными.

Полноценного гидробиологического исследования произвести было нельзя за краткостью времени, а еще более из-за отсутствия на только что организованной базе необходимого оборудования и лаборатории. По счастью, пришел на помощь Крымский педагогический институт в лице заведующего кафедрой- зоологии доцента Семена Людвиговича Делямуре, который одновременно был моим помощником по сектору зоологии Базы Академии наук: он предоставил в наше общее распоряжение драгу, планктонную сетку, сачки, оптику, даже резиновую надувную лодку.

- А как же мы будем измерять температуру воды на глубине - ведь батометра-то у нас нет? - спросил он меня.

- Об этом, Семен Людвигович, не беспокойтесь, - отвечал я. - Будем брать донные пробы воды при помощи самодельного бутылочного батометра, который на малых глубинах дает вполне приемлемые показания. Ведь не будем же мы гнаться за десятыми и сотыми долями градуса!