Земля героев

С какой бы стороны вы ни приближались к Севастополю, по какой бы дороге ни ехали, ваш путь непременно пройдет по земле, на которой не раз разыгрывались ожесточенные битвы за Севастополь.

Земля Севастополя... Израненная бомбами и снарядами, перепаханная окопами и траншеями, иссеченная пулями, освященная подвигами защитников города, она по праву называется землей героев. Советские люди залечили раны, нанесенные войной, украсили ее лесами и парками, на месте руин возвели новый прекрасный город. Но даже всесильное время не в состоянии разгладить многочисленные шрамы - следы минувших кровопролитных боев.

Здесь нередко можно встретить полузасыпанные окопы и воронки, некогда грозные, притаившиеся доты и противотанковые рвы, ржавые осколки и почерневшие патроны.

Земля, которая навсегда впитала в себя и горечь, и кровь, и немеркнущую славу...

Вы подъезжаете к городу-герою по симферопольскому шоссе и уже на дальних подступах к нему словно начинаете листать страницы боевой летописи севастопольской эпопеи.

Когда, вырвавшись из Бахчисарая, дорога устремится вниз, впереди покажутся два холма-близнеца, возвышающиеся по обе стороны шоссе. На правом - небольшой памятник с надписью:

"Вечная слава героям!

Памятник пяти героям-черноморцам

Здесь вели бои с немецко-фашистскими захватчиками в первые дни обороны Севастополя 1941-42 гг. курсанты военно-морского училища БО им. ЛКСМУ".

Моряки-курсанты первыми встретили передовые подразделения гитлеровских войск, двигавшихся вдоль симферопольского шоссе на Севастополь.

Верхне-Садовое... Здесь проходил передовой рубеж обороны в 1941 году. У этого села (тогда оно называлось Дуванкоем) батальоны моряков, вышедшие навстречу врагу, преградили путь его танкам и мотопехоте, стремившимся с ходу ворваться в Севастополь, выйти к его бухтам.

Фашисты не прошли. Их атаки разбились о стойкость еще не обстрелянных в боях моряков.

На высоте, что подходит справа к селу, стоит памятник, увековечивший подвиг пяти героев-черноморцев: политрука Николая Фильченкова, краснофлотцев Ивана Красносельского, Василия Цибулько, Юрия Паршина и Даниила Одинцова.

... 8 ноября 1941 года, в день 24-й годовщины Великого Октября, у проселочной дороги, круто сбегающей в долину, путь фашистским танкам преградили пять черноморцев. Против пяти моряков, вооруженных лишь пулеметом, винтовками, гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью, двинулись семь бронированных машин. Они не прошли, отступили, оставив на месте короткого боя три пылающих танка.

Через несколько часов уже пятнадцать фашистских танков двинулись на храбрецов. Неравный бой разгорелся с новой силой. Запылало несколько танков. Упал смертельно раненный Цибулько, погиб комсомолец Красносельский, успев уничтожить еще один танк. Осталось трое - Фильченков, Одинцов, Паршин. У каждого - лишь по нескольку гранат. А танки ползут, пытаясь обойти пылающие.

Пропустить их нельзя: позади - Севастополь! Политрук Фильченков собрал оставшиеся у него гранаты, поднялся. Его поняли без слов. Попрощались. Политрук пошел навстречу врагу. Вздрогнула земля... Вслед за Фильченковым под фашистские танки бросились Даниил Одинцов и Юрий Паршин. Они уничтожили еще две вражеские машины. Танки не прошли.

Такой же, как у села Верхне-Садового, обелиск возвышается и по ту сторону Бельбекской долины, на склоне Камышловского оврага, перечеркнутого железнодорожным мостом. Он поставлен в честь героев 11-го дзота.

Во время второго наступления гитлеровцев на Севастополь в декабре 1941 года 11, 12, 13, 14, 15 и 25-й дзоты, прикрывавшие долину, оказались на направлении главного удара врага. Вся пулеметная рота, в которую входили эти дзоты, состояла из комсомольцев. Накануне вражеского наступления комсомольцы роты приняли клятву: не отступать ни на шаг, драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови. И моряки этих маленьких крепостей с честью сдержали клятву. Несколько дней они отбивали непрерывные атаки гитлеровцев. На них пикировали бомбардировщики, их обстреливали из орудий и минометов. После каждого огневого налета, когда казалось, что от дзотов ничего не осталось, вражеская пехота поднималась в атаку, и оставшиеся в живых, оглохшие, израненные моряки снова встречали гитлеровцев огнем.

Почти все защитники дзотов погибли, но не отступили. Дольше всех держался гарнизон дзота № 11, которым командовал старшина 2 статьи Сергей Раенко, а также 15-й и 25-й дзоты.

Когда наши воины, отбросив врага, подошли к развалинам 11-го дзота, в одной из противогазных сумок они нашли записку:

"Родина моя! Земля русская! Я, сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Деритесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву свою я сдержал. Калюжный".

Перерезав долину, шоссе начинает взбираться вверх. Сразу за крутым поворотом на склоне горы - еще один памятник. Он поставлен на братской могиле воинов 315-й стрелковой Мелитопольской краснознаменной дивизии, погибших здесь при штурме позиций врага во время освобождения Севастополя весной сорок четвертого.

Невдалеке - мемориальный камень. Им отмечена граница между третьим и четвертым секторами обороны.

Далее дорога идет через Мекензиевы горы. Названы они по имени контр-адмирала Мекензи, первого начальника севастопольской эскадры, получившего в этом месте в подарок от царя имение.

Памятник героям 315-й стрелковой Мелитопольской Краснознаменной дивизии, павшим при освобождении Севастополя

Прославил же горы не адмирал, имя которого, кстати, не находится в ряду известных русских флотоводцев, а бойцы Приморской армии и морской пехоты, насмерть стоявшие здесь в 1941-1942 годах.

Мекензиевы горы. Пожалуй, не было под Севастополем участка где бои велись бы с таким ожесточением, как здесь.

Во второй обороне Мекензиевы горы, как Малахов курган в первой, были ключевой позицией, главным решающим участком сражения за Севастополь.

Через Мекензиевы горы лежит путь к севастопольским бухтам, и немецко-фашистские войска наносили в этом направлении глав удары во время второго и третьего наступлений.

Особенно тяжелые бои разгорелись в июне 1942 года. Не считаясь с потерями, гитлеровское командование бросало в наступление все новые и новые полки и дивизии. Налеты авиации и артиллерийская подготовка сменялись атаками танков и пехоты, атаки - артиллерийскими и авиационными ударами.

Сегодня трудно себе представить былые сражения на этой обновленной земле. Шумит упругой листвой дубняк, давно поднявшийся на месте срезанного пулями и выкорчеванного снарядами, тянутся ввысь сосны, посаженные молодыми севастопольцами всего несколько лет назад.

Здесь были позиции легендарной 365-й батареи

Но присмотритесь: справа, недалеко от дороги, тянется полуразрушенный противотанковый ров. А дальше, у развилки дороги, стоит сохранившийся дот - один из тех дотов и дзотов, что стояли здесь, на тыловом рубеже обороны, в 1941-1942 годах. За холмами то прячутся, то вновь показываются здания. Это железнодорожная станция Мекензиевы Горы. Во время декабрьских и июньских боев руины станции по нескольку раз в день переходили из рук в руки...

Немного южнее станции на небольшой высотке находились боевые позиции легендарной 365 зенитной батареи.

Зенитчики батареи прославились не только при отражении налетов вражеской авиации, но и в борьбе с танками и пехотой противника. Во время второго вражеского штурма батарея оказалась на переднем крае обороны. Несколько месяцев вместе с бойцами Приморской армии и моряками артиллеристы отбивали многочисленные атаки фашистов. В июньских боях вокруг батареи замкнулось вражеское кольцо. В строю осталось лишь два орудия. Артиллеристы лишились запасов воды и продуктов - в землянку, где они хранились, попал снаряд. На помощь рассчитывать не приходилось: защитникам города везде было тяжело, и зенитчики знали это. Они могли, подорвав орудия, прорваться к своим, но решили иначе. Вечером на командном пункте собрались коммунисты и комсомольцы. Они приняли решение-клятву: "Высоту не сдадим, преградим путь фашистам к Севастополю". Под этой клятвой поставили свои подписи все оставшиеся в живых зенитчики.

И гвардейцы стояли! На батарею пикировали бомбардировщики, ее обстреливали из орудий и минометов, по нескольку раз в день бросались в атаку вражеские автоматчики. Вышло из строя еще одно орудие, затем замолчало и последнее - кончился боезапас. Но зенитчики продолжали отбиваться стрелковым оружием и гранатами. Их оставалось все меньше и меньше. Наконец фашистским танкам, а за ними и автоматчикам удалось ворваться в расположение батареи. И тогда командир батареи коммунист Иван Пьянзин передал по радио на командный пункт артдивизиона и соседние батареи последнюю просьбу: "Отбиваться нечем. Личный состав весь вышел из строя. Открывайте огонь по нашей позиции. Прощайте, товарищи!.."

Плотный огонь четырех наших батарей накрыл высоту. Большинство гитлеровцев было уничтожено. Так батарея героев нанесла свой последний удар по врагу.

На высоте, изрытой воронками и окопами, стоит памятник Герою Советского Союза И. С. Пьянзину и гвардейцам-зенитчикам.

Памятник артиллеристам 172-й стрелковой дивизии

О подвигах советских воинов, сражавшихся на Мекензиевых горах, напоминают и другие памятники. Недалеко от шоссе, у моста, - памятник артиллеристам 134-го гаубичного полка прославленной в боях 172-й стрелковой дивизии. На постаменте одна из гаубиц, которые вели здесь огонь по врагу.

Памятник сооружен на общественных началах комсомольцами "Севастопольстроя" по проекту архитектора Н. Н. Вержбицкого.

Через километр-полтора, у самой дороги, - белая каменная стела. Это - мемориальный знак, установленный в честь отважных морских пехотинцев 8-й бригады под командованием полковника В. Л. Вильшанского, которые вместе с другими частями остановили врага у стен Севастополя в первые дни обороны. А дальше, справа от дороги, на мемориальном камне, перечислены соединения и части 3-го сектора обороны, которые вели на этом участке бои в 1941-1942 годах.

Перед спуском в Инкерманскую долину - небольшой дом. Мемориальная доска на нем напоминает, что здесь находился командный пункт командира прославленной 79-й стрелковой морской бригады полковника Потапова. Напротив - скромный памятник на могиле погибших героев.

Инкерман. Это один из районов Севастополя. Новый большой поселок вырос после войны на месте нескольких десятков домов, разрушенных в период обороны. За поселком карьеры - здесь добывают знаменитый инкерманский камень. Он идет не только на строительство крымских городов и здравниц, но и вывозится за пределы области.

Слева, когда дома поселка останутся позади, вы увидите приютившееся у скалы небольшое здание бывшего монастыря. В нем в 1942 году находился командный пункт командира 25-й Чапаевской дивизии генерал-майора Т. К. Коломийца. Недалеко от него памятник воинам дивизии, погибшим на Инкерманских высотах в июне 1942 года.

С дороги хорошо видны также остатки древней крепости Каламиты - развалины крепостной стены и башни.

Археологические данные говорят о том, что Каламита возникла в V-VI вв., хотя письменных свидетельств об этом нет.

Первые упоминания о ней появляются в XIV-XV вв. на генуэзских морских картах. В 1427 году мангупский князь Алексей (в средние века Каламита являлась портом и крепостью небольшого крымского феодального государства Феодоро) перестроил и укрепил ее, о чем свидетельствует надпись на каменной плите, которая хранится в Бахчисарайском музее. В 1475 году крепость, как и весь Крым, захватили турки. Она была переименована в Инкерман, что в переводе означает "пещерная крепость".

На противоположной стороне Инкерманской долины внимание каждого привлекает огромное нагромождение камней - обломков скалы. В штольнях инкерманских скал издавна добывали камень. Дворцы и здания, сложенные из него, украсили многие города. Во время обороны Севастополя в штольнях был склад боеприпасов, доставляемых с Большой земли, а рядом, в другой скале, размещался спецкомбинат № 2. В нем севастопольские женщины шили и ремонтировали защитникам города обмундирование, белье, обувь.

В ночь на 30 июня 1942 года, когда гитлеровцы, форсировав реку Черную, появились в Советской балке, начальник склада старый черноморский моряк Саенко и политрук Зудин подожгли небольшой, рассчитанный на 15 минут горения, бикфордов шнур.

Страшной силы взрыв прощальным салютом прокатился над севастопольскими холмами, заглушая звуки боя. Саенко и Зудин далеко уйти не успели. Их, контуженных и оглохших, подобрали товарищи.

А за пять дней до этого на Северной стороне, там, где белые скалы, обнажившись, спускаются в бухту, бессмертный подвиг совершил простой парень из крымского села Ново-Зуевки краснофлотец Александр Чикаренко.

Он был в составе команды, обслуживавшей склад боеприпасов в Сухарной балке. Небольшой гарнизон Сухарки во главе с начальником склада майором Н. К. Федосеевым и старшим политруком А. М. Вилором держался и после того, как гитлеровцы захватили всю Северную сторону, даже высоты, под которыми находились штольни склада.

По приказанию командования штольни, в которых хранились десятки тысяч тонн боезапаса для корабельной артиллерии и тяжелые авиабомбы, были подготовлены к взрыву. Он был намечен в ночь на 26 июня. Однако вечером 25 июня большая группа гитлеровцев неожиданно прорвалась в район первой штольни, где находился лишь заведующий штольней краснофлотец Чикаренко.

Один против нескольких сотен гитлеровцев...

Казалось, ничто уже не может помешать фашистам захватить штольню. Враги приближались.

Александр Чикаренко бросился в штольню и, когда гитлеровцы были уже рядом, замкнул контакты...

 Охнула земля и задрожала, 
 Почернела голубая высь. 
 Глыбы камня, вековые скалы, 
 Как пылинки, в небо поднялись.
 Вспенилось все море, закипело, 
 Будто вал пронесся штормовой. 
 Много немцев в небо полетело
 Вместе с севастопольской землей.
 Громкий гром в ущельях прокатился,
 Прогремел за дальнею горой.
 Это с Севастополем простился
 Чикаренко Александр - герой.

Так писал о подвиге Александра Чикаренко поэт Сергей Алымов, свидетель героической борьбы севастопольцев в дни обороны.

Только нескольким боевым товарищам Чикаренко удалось переправиться через бухту. Остальные, взорвав штольни с боеприпасами, заняли оборону и держались до 28 июня, пока не погиб последний из них.

На месте подвига Александра Кондратьевича Чикаренко установлен памятник.

Гитлеровский фельдмаршал Манштейн, командовавший 11-й армией, которая штурмовала Севастополь, так писал о взрыве инкерманских складов в своих мемуарах: "Здесь произошла трагедия, показавшая, с каким фанатизмом боролись большевики..."

Нет, не слепой фанатизм, а горячая сыновняя любовь к Родине, преданность великим идеям коммунизма, жгучая ненависть к врагам звали на подвиг советских людей!..

Но вот Инкерман остался внизу, и перед нами раскинулось плато: Суздальская гора, Сапун-гора... Каждый холмик, каждая лощинка вокруг - немые свидетели несгибаемого мужества и отваги, беспримерного героизма русский воинов...

24 октября 1854 года^*, во время первой севастопольской обороны, здесь произошло крупнейшее сражение, названное Инкерманским, между армией А. С. Меншикова, который командовал русскими войсками в Крыму, и англофранцузскими войсками.

^* (Здесь и дальше даты дореволюционного периода приведены по старому стилю.)

Инкерманское сражение в случае его удачного исхода для наших войск могло бы привести к снятию осады Севастополя и имело бы решающее значение для всего хода Крымской войны.

В то время, как союзники ожидали прибытия подкреплений, русская половая армия уже пополнилась новыми дивизиями, и к началу сражения в первый (и последний) раз имела преимущество в численности войск.

Утром 24 октября 1854 года русские войска двумя крупными отрядами общей численностью до 35 тысяч человек вышли из Инкермана и Севастополя и атаковали противника.

Разыгравшееся сражение, однако, к успеху не привело.

В результате путаных и противоречивых распоряжений Меншикова и генерала Даненберга, которому Меншиков поручил руководить сражением, русские полки столпились на узком пространстве. Из-за тесноты местности они могли действовать только по частям, причем в бой была введена меньшая часть войск. Зато вражеская артиллерия смогла вести огонь без промаха: она, по существу, расстреливала густую массу скопившихся войск.

От огня англичан и французов в сражении полегло около 12 тысяч русских воинов - треть участвовавших в битве.

Но и в этой тяжелой обстановке русские солдаты и офицеры дрались с отчаянной храбростью. Английский журналист, очевидец сражения, приравнивал отступление русских войск под Инкерманом к отступлению раненого, истекающего кровью, но по-прежнему бесстрашного и непобежденного льва. "Нельзя поверить, - писал он, - что есть на свете войска, умеющие отступать так блистательно, как русские. Преследуемые всей союзной (английской и французской. - Ред.) полевой артиллерией, батальоны отходили медленно, поминутно смыкая ряды и по временам бросаясь в штыки на союзников".

Это сражение сорвало готовившийся тогда штурм Севастополя и заставило англичан и французов перейти к длительной и изнурительной для них зимней осаде.

В период второй обороны на этих холмах сражалась прославленная 8-я бригада морской пехоты полковника П. Ф. Горпищенко. На братском кладбище, что стоит справа у дороги, моряки хоронили погибших боевых товарищей. Тут же могила и полковника Горпищенко, который погиб позже под Мелитополем. А не так давно сюда, на кладбище павших героев Великой Отечественной войны, перенесены останки политрука Фильченкова, его боевых друзей и героев 11-го дзота. В центре кладбища высится памятник черноморцам, погибшим в боях за Севастополь в 1941-1944 годах. Здесь же могилы героев Севастопольской обороны, умерших в послевоенные годы...

Памятник морским пехотинцам 7-й бригады, павшим при обороне Севастополя

Ялтинское шоссе. На семнадцатом километре от Севастополя первый памятник - мемориал партизанам. В 1941-1942 гг. в этом районе сражался с немецко-фашистскими захватчиками Севастопольский партизанский отряд. Большинство его бойцов пало смертью храбрых в боях за Родину.

Севастопольским партизанам, действовавшим в прифронтовой зоне, пришлось бороться с врагом в очень тяжелых условиях; но они оказывали защитникам родного города неоценимую помощь: передавали командованию нужные сведения о противнике, наносили удары по коммуникациям врага.

Памятники павшим воинам 414-й (Грузинской) и 89-й (Армянской] дивизий - освободителям Севастополя

Дальше дорога идет мимо Балаклавских и Гасфортовои гор, Федюхиных высот, по которым во время обороны Севастополя в 1941-1942 годах проходила передовая линия обороны. Тут насмерть стояли морские пехотинцы Е. И. Жидилова, приморцы П. Г. Новикова, пограничники Г. А. Рубцова.

На небольшой высоте у села Хмельницкого, в двух километрах справа от шоссе, в декабре 1968 года открыт памятник мужеству и стойкости воинов 7-й бригады морской пехоты, погибших при защите Севастополя в 1941 - 1942 годах.

Памятники павшим воинам 414-й (Грузинской) и 89-й (Армянской] дивизий - освободителям Севастополя

Мемориальный камень у дороги напоминает о том, что ялтинское шоссе во время обороны служило своеобразной границей, разделявшей первый и второй секторы обороны.

Весной сорок четвертого здесь вела наступление Приморская армия. Обелиск у подножия Гасфортовой горы поставлен в память героев-приморцев, павших в боях за освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков.

Памятники приморцам, погибшим при штурме укреплений врага, установлены также на высотах, что виднеются вдали, западнее Балаклавы. Двухсотметровая лестница ведет к монументу на вершине горы Безымянной, господствующей над Балаклавой. Памятник-обелиск воинам 318-й стрелковой Новороссийской дивизии стоит на высоте Горная. На месте братских могил близ 10-го километра Балаклавского шоссе высятся памятники павшим воинам 414-й (Грузинской) и 89-й (Армянской) дивизий, которые громили здесь врага в мае 1944 года.

Мемориал славы героям-летчикам осажденного Севастополя

Дорога спускается в долину. 13 октября 1854 года в ней произошло знаменитое Балаклавское сражение, в котором русские разгромили стоявшие здесь на позициях турецкие войска и бросившуюся им на помощь английскую королевскую кавалерию - гордость английской армии.

Потом шоссе поднимается на легендарную, увенчанную обелиском Славы Сапун-гору и, наконец, приводит к Малахову кургану...

Если направляться в Севастополь теплоходом, то путь пройдет там, где через огненные заслоны врага прорывались на помощь блокированному Севастополю корабли Черноморского флота.

В море нет памятников погибшим, нет могил. Но каждую весну 9 мая, в день великой победы советского народа над фашистской Германией, в день освобождения Севастополя, черноморцы, жители города и их гости выходят в море и опускают с кораблей на волны венки из живых цветов в память о тех, кто не вернулся на землю.

За мирные годы изменился морской фасад Севастополя. Город уже обошел Стрелецкую бухту, вырос новый микрорайон у бухты Камышовой. Те, кто в июньские дни обороны прорывался сюда на кораблях, кто последними гранатами встречал здесь танки врага, не узнают этих мест. Камышовая бухта - морской рыбный порт Севастополя, а точнее океанический. Отсюда десятки океанических рыболовных судов уходят на далекий промысел к берегам Африки, Южной Америки, в Индийский океан.

Обелиск Победы на Херсонесе

Но прежде чем с моря откроется неповторимая панорама белокаменного Севастополя, теплоход обогнет Херсонесский мыс, место героических боев и победы советского оружия.

Земля, что тянется по правому борту теплохода, может рассказать о многом. Отсюда поднимались в воздух летчики осажденного Севастополя, которым каждый раз, прежде чем взлететь с изрытого бомбами и снарядами поля (аэродром почти непрерывно обстреливался вражеской артиллерией), надо было как-то обмануть висевшие над аэродромом самолеты врага. И они обманывали и взлетали...

В 1966 году, когда советский народ отмечал 25-летие начала Севастопольской обороны, героям-летчикам был поставлен памятник, увековечивший их подвиг.

Здесь до последних дней обороны отважно дрались артиллеристы 35-й батареи береговой обороны. Она была взорвана в ночь на 2 июля, когда Севастополь уже был оставлен нашими войсками.

На этой земле, опаленной солнцем и огнем, в июле 1942 года защитники Севастополя дали последний бой врагу.

Здесь же, на Херсонесе, 12 мая 1944 года прозвучал салют, известивший о ликвидации крымской группировки врага.

Недалеко от Херсонесского маяка высится почти 30-метровый обелиск - монумент Победы, установленный в октябре 1944 года в честь воинов Советской Армии и моряков Черноморского флота - освободителей Крыма и Севастополя. Памятник реконструирован в 1972 году.

...Да, много памятников и памятных мест на севастопольской земле. Но неизмеримо больше было удивительных подвигов советских воинов, обессмертивших легендарный город русской славы.