Глава I. Между лесом и степью

Если подняться от Симферопольского центрального автовокзала по улице Гурзуфской на косогор за парком "Салгирка", к молодым соснякам, то можно увидеть одну из самых широких панорам Симферополя.

На высоком противоположном берегу Салгира - причудливое сплетение улочек самой старой части Симферополя. За ними, прямо на западе, - центр города, щедро укутанный зеленью парков и скверов, уличных аллей. Хорошо виден белый куб Крымского украинского театра драмы и музыкальной комедии. Еще правее, из-за ближних домов проглядывает башня железнодорожного вокзала.

Городу уже тесно в просторной котловине. Многоэтажные дома-свечи вскарабкались неподалеку от нас на тот же косогор, за ними - застройка Феодосийского шоссе. На северо-западе, у самых обрывов Внешней гряды Крымских гор, - россыпь небольших частных домов. Далее - степные просторы, ставшие нивами и садами. А в нашу сторону город устремляется по узкой, сжатой скалами долине Салгира. Почти под каменным обрывом приютилась гостиница "Москва". Над ней - на травянистом плато - городище Неаполя скифского. Город течет дальше узкой полосой и лишь за корпусами университета, над которыми крутым утесом навис гребень Внутренней горной гряды, вырывается на простор пригородом Марьино к первым островкам крымских горных лесов, к серебристой глади Симферопольского водохранилища.

Даже сквозь сегодняшнюю застройку видно, что город расположен на границе степи и горного леса. Обстоятельство очень важное: еще в незапамятные времена опыт подсказал человеку, что подобный стык разнородных областей исключительно благоприятен для жизни.

Такова и территория, занимаемая Симферополем. Самый ранний след человека, обнаруженный на этой территории,- стоянка палеолитических охотников в пещере Чокурча. Возраст стоянки - примерно 35-45 тысяч лет. Этот памятник находится под северным обрывом известнякового мыса, с вершины которого мы смотрим сейчас на город, в долине Малого Салгира. Туда можно пройти по улице Чапаева (к северу от улицы 51-й Армии). Расположение стоянки будет понятным, если попытаться представить палеолитический пейзаж Симферополя.

...Перед нами просторная долина, по которой катит прозрачные, холодные воды река Салгир. Она омывает подножие нашего косогора, поросшего ковылем, пенится в нишах Петровских скал. Миновав теснину, Салгир еще шире раздвигает свои берега. На уровне нынешнего проспекта Кирова - до 700 метров, от площади Советской до площади Куйбышева. На отмелях, в непролазных камышовых зарослях находили убежище бесчисленные стаи водоплавающих птиц.

Гораздо полноводнее был и Малый Салгир, хотя и тогда он уступал в размерах своему старшему брату. И весь массив с гротом Чокурчой выглядел почти островом, защищенным от опасных зверей водой и скалами^*.

^* (Реконструкция дана по материалам исследований кандидата геолого-минералогических наук Евгении Васильевны Львовой. Составленная ею карта геологического развития территории Симферополя уже более 20 лет служит руководством для проектирования всех городских объектов - от подземных коммуникаций до жилых массивов.)

Восточную оконечность косогора (она метрах в 200 от нас, где над окружной дорогой виден заброшенный карьер) венчал высокий утес, со всех сторон изрезанный глубокими гротами. С утеса открывался еще более широкий вид на окрестности: на сплошные леса, простирающиеся до Чатыр-Дага, на охотничьи угодья за Малым Салгиром - холмистые степи. Зоркий глаз охотника различал стада пасущихся диких животных - зубров и лошадей. В одиночку бродили шерстистые носороги. Весной из леса на свежую траву выходили сюда олени. Осенью, когда высыхала трава, в долину Малого Салгира спускались мамонты. Наступала долгожданная пора большой охоты.

ПАмятгик В.И. Ленину

Палеолитическая стоянка Чокурча открыта краеведом и археологом Сергеем Ивановичем Забниным в 1927 году и исследована профессором Николаем Львовичем Эрнстом. Она принадлежала охотникам на мамонтов. А спустя почти полвека после этого открытия, в 1974 году, при строительстве автобазы 1101 обнаружена еще одна палеолитическая стоянка - Чокурча-II. На том же склоне, над территорией автобазы, постройки которой срезали край культурного слоя. Чокурча-II удивляет своей "специализацией": основная масса найденных здесь костей - почти 95 % - принадлежала дикой лошади. Исследовали стоянку Чокурча-II московский археолог Отто Николаевич Бадер и крымский археолог и краевед Анатолий Аркадьевич Столб у нов.

Оставила свой след в Симферополе и заключительная эпоха каменного века - неолит (V-IV тысячелетия до нашей эры). Большие перемены произошли к этому времени. Ледники отступили к северным пределам Европы, а в Крыму утвердился теплый и сух климат. Горы, лишенные былого обилия снега, резко уменьшили "подачу" воды в долины. Соответственно поубавилось ее и в Салгире. Освободились от воды обширные прибрежные отмели; став тучными лу ами, они заиграли яркими бликами цветущих трав. После сурового однообразия ледниковой эпохи природа, казалось, вступила в вечный, ликующий праздник. Если раньше человек покидал свое пристанище как солдат, идущий в бой, покидает спасительный окоп, то теперь он мог жить без опоры на прежние пещерные бастионы. И, к слову сказать, без традиционных источников питания. Крупные животные откочевали вслед за привычным климатом на север, за пределы полуострова. В ходе этих перемен, незаметных из-за растянутости по времени, охотник неизбежно превращался в скотовода, а в энеолите, медно-каменном веке, - и в пахаря.

След энеолитического поселения, возраст которого около четырех тысяч лет, обнаружен на территории нынешнего Детского парка еще в конце прошлого века. Однако самым интересным симферопольским памятником конца энеолитической эпохи специалисты считают культовую стелу из Бахчи-Эли, которая экспонируется в Крымском краеведческом музее. Это массивная известняковая плита, испещренная рисунками сугубо земледельческого содержания. На плите изображена парная упряжка быков, соха, мотыга и т. п. На верхней торцевой стороне вырезаны углубления - чаши для жертвенных возлияний.

Вертикально врытая в землю или, скорее, водруженная на постамент, плита, несомненно, принадлежала святилищу древних пахарей, чьи хлебные нивы располагались в районе современного культурноспортивного комплекса "Дружба". Затем плита попала в перекрытие могилы одного из курганов, насыпанных вдоль нынешнего Феодосийского шоссе. Этот курган был, видимо, ближайшим к земледельческому святилищу (раскопан в 1924 году уже упомянутым профессором Н. Л. Эрнстом).

Расценивать "священные камни" всего лишь как строительный материал могли только пришлые, чужие люди. Действительно, археологические исследования показывают, что именно на рубеже III-II тысячелетий до н. э., с наступлением так называемого медного века, в Крыму появляются многочисленные пришельцы, условно именуемые племенами ямной культуры - по способу подкурганных захоронений.

Раскопки курганов на территории Симферополя свидетельствуют, что в эпоху бронзы (с начала II тысячелетия до н. э.) аборигены Крыма и пришлые "ямники" поддерживают мирные добрососедские отношения.

Аборигенов Крыма той поры историки отождествляют с носителями так называемой кеми-обинской культуры. Курган Кеми-Оба под Белогорском, давший имя культуре, исследован уже в послевоенное время. Характерные кеми-обинские погребения мы узнаем и в отчетах о раскопках прошлого века на территории Симферополя. Летом 1891 года профессор Николай Иванович Веселовский раскопал курган на берегу Салгира (в нынешней городской черте). В нем он обнаружил типично ямные захоронения. А рядом, под той же насыпью, было захоронение в кеми-обинском каменном ящике, расписанном изнутри чередующимися красными и черными линиями с красными точками.

В первые века II тысячелетня до н. э. на полуостров вторглись кочевые скотоводческие племена, сначала катакомбной, а позже срубной культуры^*. Кочевники эти, как свидетельствуют данные раскопок, дошли и до нынешних симферопольских пределов. Местное население скорее всего бежало в горы.

^* (Названия - по типу захоронений.)

Историческая наука накопила археологические данные, достаточные для того, чтобы увидеть в катакомбниках предков киммерийцев - древнейших обитателей Крыма, чье имя дошло до нас из античных письменных источников.

Как же отразилось на судьбах прежнего населения почти тысячелетнее пребывание на полуострове катакомбников-киммерийцев? Достаточно ясный ответ содержится в материалах раскопок курганов, проведенных сравнительно недавно, в середине 50-х годов, на землях, занятых теперь Симферопольским водохранилищем. Здесь, на границе горных лесов, древнейшие захоронения принадлежат кеми-обинцам и ямникам. Позже появляются могилы катакомбников, присутствуют и захоронения срубников. Самые поздние относятся к VII-VI векам до н. э. Это уже кизил-кобинцы^* - как полагают, одна из ветвей киммерийского племенного союза. Кизил-кобинцы как бы цепляются за могилы предков, делают впускные погребения в старых курганах. Примерно в тот же период (с IX века до н. э.) здесь обитают тавры, в которых некоторые исследователи усматривают потомков кемиобинцев.

^* (Кизил-кобинская археологическая культура названа так по месту первых находок - в знаменитых пещерах Кизил-Коба близ Симферополя.)

Знаменательная историческая веха в истории Крыма - появление скифов. Время - VII век до н. э. Скифы занимали некогда громадное пространство: с востока на запад - от Дона до Дуная, с севера на юг - от широты нынешнего Воронежа до побережья Черного моря, включая и Крым до границы между степью и горным лесом. Столица этого огромного государственного объединения возникла впоследствии в среднем течении Днепра - нынешнее Каменское городище. Местность, на которой расположен Симферополь, оказалась на самой окраине скифских владений. Но и здесь происходили важные события, обусловившие возникновение города. Есть все основания думать, что произошло это не без влияния тавров.

Во владения аборигенов полуострова скифы не вторгались, что позволяет предполагать изначальные союзнические отношения между теми и другими. Это подтверждают и письменные источники, в частности, "История" Геродота. Союз требовал регулярного общения. Уже в IV веке до н. э. появляется поселение на плато над нынешними Петровскими скалами. Для оживленных, дружеских связей горной "глубинки" со степью трудно сыскать более подходящее место.

В V веке до н. э. в результате знаменитых побед над персами складывается мощный союз греческих племен. Располагая довольно скудными природными ресурсами, греки обращают свои взоры на Северное Причерноморье, богатое как раз тем, чем бедны они: хлебом, лесом, скотом и т. д. Взять все это силой греки не могли, поэтому они прибегают к политике торговой колонизации.

Им удается склонить на свою сторону часть тавров, основать на их земле города, чтобы выкачивать из Северного Причерноморья дешевую сельскохозяйственную продукцию. Колониальная политика греков порождает целую эпоху греко-скифских войн.

Для нашего повествования важно упомянуть одну из таких войн, решающее сражение которой произошло в 339 году до н. э. между войсками македонского царя Филиппа II, объединившего под своей властью все греческие государства, и войсками Атея - царя Скифии. Царь Атей потерпел поражение и пал в битве.

Поражение Атея имело для скифов серьезные политические последствия. Главное из них - распад тройственного союза основных скифских племенных объединений: скифов-пахарей, скифов-кочевников и царских скифов. Каждое из этих объединений обособилось в самостоятельное государство: балканское, днепровское и крымское. Среди них уже в начале III века до н. э. возвышается и занимает ведущее положение государство царских скифов, так называемая Малая Скифия, в которую входил нынешний Крым (за исключением Керченского полуострова, занятого Боспорским государством, и Херсонеса, располагавшегося на территории нынешнего Севастополя). Для своей столицы скифы избирают плато над Петровскими скалами, "укрепленное" самой природой отвесными обрывами.

Выбор места, конечно, не мог быть случайным. Новый город как бы соединял скифскую степь и горно-лесной Крым с его пестрым, в основном таврским населением. Тут же по долине Салгира проходил и сложившийся в скифскую эпоху путь на южное побережье полуострова, путь, приобретавший с развитием мореплавания все большее значение.

Как звучало название столицы по-скифски, нам неизвестно. В греческих письменных источниках ее именуют Неаполис - "новый город", что наверняка является переводом, калькой скифского словосочетания. В исторической и краеведческой литературе за городом закрепилось условное название: Неаполь скифский^*. Так что будем пользоваться общепринятым термином.

^* (Кстати, название "скифы" тоже условно. Это, скорее, прозвище, данное греками разноименным племенам могучего северного соседа за непривычное для греческого уха обилие в их языках звукосочетаний "ск".)

Городище "Неаполь скифский" - главный археологический памятник Симферополя, пользующийся мировой известностью. Если мы поднимемся на городище (лучше всего от парка Мира, что возле кинотеатра "Мир", или от гостиницы "Москва" по улице Беспалова), то перед нами откроется обширное, бугристое поле, поросшее травой. Мало что сохранилось от древнего города: руины мавзолея скифских царей, остатки оборонительных сооружений, зерновые ямы, вырубленные в скальном грунте, да несколько фундаментов больших общественных зданий. Вот почти и все.

Отметим попутно, что основательному разорению городище подверглось в первые десятилетия существования Симферополя. Жители нового административного центра Таврической области "добывали" камень для строительства домов из древних сооружений Неаполя, не задумываясь над тем, когда и кому служила эта заброшенная крепость на месте тоже заброшенной, уже средневековой деревеньки Керменчик. Есть несколько старинных гравюр (одна - в экспозиции Крымского краеведческого музея), запечатлевших добытчиков камня на неапольском городище.

Судя по гравюрам, больших капитальных сооружений было немало в разных концах городища.

Пристальное внимание историков к городищу привлекла случайная находка в 1827 году мраморных плит с рельефным изображением скифского всадника и надписями, упоминающими скифского царя Скилура. Первые раскопки, проведенные в том же году директором Одесского музея древностей Иваном Павловичем Бларамбергом, дали еще один мраморный рельеф - парный портрет мужчин, пожилого и молодого (по всей вероятности - царя Скилура и его сына Палака). Бларамберг высказал предположение, что Керменчик - это руины легендарной столицы позднескифского государства.

С тех пор на городище работали многие ученые. Но планомерные крупномасштабные исследования начались здесь после Великой Отечественной войны. С небольшими перерывами они велись с 1945 но 1960 год Тавро-скифской экспедицией под руководством археолога Павла Николаевича Шульца^*. Раскопки на городище, казалось бы, стертом с лица земли до последних камней фундаментов, ознаменовались выдающимися открытиями. Обнаружен мавзолей с пышными и богатыми захоронениями правителей Малой Скифии, прослежена система оборонительных стен и башен, выявлены остатки жилых и культовых построек с интересной настенной росписью, поддающейся даже реставрации. Обнаружен еще целый ряд объектов самобытной скифской культуры. Отпали последние сомнения. Да, это потерянный в веках Неаполь скифский.

^* (Ныне исследованием Неаполя занимаются сотрудники Института археологии АН УССР и Крымского краеведческого музея.)

Попробуем, опираясь на данные исследований, представить себе этот город в пору его расцвета. За исходную точку воображаемого путешествия возьмем кольцевую автобусную остановку у входа на территорию городища.

Путь на городище нам преграждает не нынешний решетчатый заборчик, а высокая крепостная стена с башнями. Она протянулась от обрывов Петровских скал до Петровской балки и дальше вдоль балки до острого мыса, которым завершается плато Неаполя скифского.

Мы стоим у главных двустворчатых ворот. Суровые, бородатые стражи в сверкающих шлемах и чешуйчатых панцирях, громыхнув в знак приветствия копьями, берутся за кольца ворот. Медленно, со скрипом расходятся массивные полотнища. За воротами мы попадаем на просторную площадь. По ту сторону площади - длинное здание с портиками. Между колоннами портиков высятся бронзовые статуи богов и царей. Парадная стена здания украшена мраморными рельефами. Среди них мы узнаем портреты Скилура и Палака. Они изображены едущими рядом на лошадях. Дальше мы видим рельеф уже одного возмужавшего Палака на коне с копьем в руках. Под каждой статуей и рельефом высечены надписи на греческом - международном языке того времени.

Новостройка 11-й пятилетки - симферопольский почтамт

Кстати, и торговал Неаполь в основном с Грецией. В городе не только бывали, но и постоянно жили греческие купцы. На этой площади они заключали сделки на вывоз знаменитой таврической пшеницы.

За "зданием с портиками" стоит дворец скифских царей. Мы переступаем порог парадного зала и останавливаемся, залюбовавшись причудливой "растительной" росписью помещения, яркими коврами на резных дубовых скамьях, развешанным оружием, стоящей в глубоких нишах заморской чернолаковой посудой. Из парадного зала скрытая драпировкой дверь ведет в жилую часть дворца, обставленную с не меньшей роскошью, но уже не для постороннего взгляда.

К западу от дворца - еще один богатый дом ("здание с подвалом"). Наверное, сына царя или кого-то из самых приближенных к царю людей. Но мы пойдем в противоположную сторону, на площадь, где курится священный огонь. Здесь расположены храмы. Заглянем в один из них. Если в росписи гражданских помещений преобладает зеленый цвет, то в храмах основной декор - красный. Плоскости стен разбиты полуколоннами с резными капителями. Убранство храмов - ритуальные украшения, статуи...

От площади с храмами разбегаются путаные улочки, где в скромных домишках живет простой люд Неаполя.

Не из одних мирных будней складывалась его жизнь. Врагов у Неаполя скифского хватало. Прежде всего Херсонес - самостоятельное греческое государство, жаждущее распространить если не власть, то влияние на весь хлебный Крым, чтобы сосредоточить в своих руках торговлю скифским хлебом с Грецией. Скифы, естественно, не могли примириться с таким самозванным посредником. Между скифами и херсонесцами то и дело вспыхивали войны.

Мы не знаем подробностей этих кровавых, затяжных конфликтов. Сведения древних письменных источников скупы и отрывочны. Не многое может пока добавить и археология. Что-то более или менее определенное известно о событиях времен правления царя Скилура (вторая половина II века до н. э.) и его сына Палака (конец II - начало I века до н. э.).

Ко времени Скилура скифам удалось отвоевать у херсонесских греков все западное побережье, взять и Керкинитиду (современная Евпатория) и Прекрасную Гавань (нынешнее Черноморское), распространив свое политическое влияние на большую часть полуострова, в том числе и на Боспорское царство. Казалось, предрешена судьба и самого Херсонеса. Однако херсонесцы обратились за помощью к понтийскому царю Митридату VI Евпатору, правившему на противоположном берегу Черного моря, и тот прислал войско под предводительством полководца Диофанта. В долгой борьбе (110-109 и 107 годы до н. э.) успех сопутствовал объединенным силам Понта и Херсонеса. Победители трижды вторгались в пределы скифского государства, громя и сжигая все, что попадалось на их пути. Эта же участь постигла и Неаполь.

Скифы довольно быстро ликвидировали последствия поражения. Они поднимают из руин свою столицу, строят еще более мощные стены. Набравшись сил, они возобновляют натиск на Херсонес. И все повторилось, как во времена Диофантовых войн. В критический момент херсонесцы запросили помощь со стороны. На этот раз у римлян. И получили ее той же ценой - потерей независимости. Римские легионы, отстояв Херсонес, разместились во многих стратегических пунктах побережья. В этот, "римский" период в культуре Херсонеса, особенно религии, все более сквозят скифские черты. Еще в прошлом веке отмечен любопытный факт - почти полное сходство инвентаря захоронений того времени в Херсонесе и Неаполе скифском.

Нам пора, однако, завершать воображаемое путешествие по скифской столице. Сквозь гулкий, прохладный тоннель привратного укрепления мы выходим из города. Позади скрипнули и захлопнулись ворота. Невольно замедляем шаг у стены мавзолея. Там, в каменной гробнице, лежит неутомимый воитель Скилур. Его рука сжимает короткий меч-акинак. Поблескивают золотые нашивки на кожаном одеянии и золотой венок в изголовье.

Ближе к выходу из мавзолея стоит деревянный саркофаг скифской царицы, очень странный по нынешним понятиям: вид у него скорее праздничный, чем траурный. Саркофаг расписан яркими красными, голубыми и золотыми красками (черной нет и в помине). Пышное убранство дополняют гипсовые статуэтки мифических зверей.

Но - вернемся в сегодняшний день. Растаяли белокаменные сооружения скифской столицы. А вместо нее перед нами просторное травянистое поле, кое-где всхолмленное укрытыми землей остатками зданий. Лишь там, где были главные ворота и мавзолей, заповедное поле вскрыто археологическими раскопками.

Мы не знаем, когда и как прекратил свое существование Неаполь скифский. Известно, что в 275 году н. э. его разрушили готы. И есть сведения, что он продолжал жить после готского нашествия. Считается, что окончательно Неаполь скифский разорили гунны.

Неаполь скифский словно растаял в воздухе. Целое тысячелетие (с III по XIII век) нет никаких сведений ни о нем, ни о месте, на котором он стоял. Темное тысячелетие...

И все-таки не похоже, что в это тысячелетие территория нынешнего Симферополя была безлюдной. Волны кочевников, накатываясь из степей к кромке горных лесов, неизменно разбивались здесь, как о невидимый утес.

К рубежу XV-XVI столетий относятся самые ранние свидетельства о пребывании здесь татар. В это время близ Петровских скал возникает город под названием Акмечеть.

В первом его описании, относящемся к середине XVII столетия, содержатся сведения о городище Неаполя скифского. На нем располагалось село с христианским населением, носившим название Керменчик ("крепостца").

Ничто там уже не напоминало о пышной скифской столице. Храмы и дворцы лежали в руинах. На парадной площади у главных ворот жители Керменчика устроили свалку мусора (благодаря чему и сохранились многие археологические ценности, в частности, захоронения мавзолея). Есть свидетельства, что где-то западнее мавзолея стояла христианская церковь.

Акмечеть развивалась как город ремесленников. И в XVII, и в XVIII столетии она представляла собой лабиринт запутанных, кривых улочек, населенных ремесленным и торговым людом. К этому надо добавить базар, забитый лавками, харчевнями, мастерскими (архивные документы упоминают, что на базаре был и "кузнечный ряд"). Внизу под горой - мельницы на отведенных от Салгира каналах, где мололи зерно и сбивали шерсть для войлоков, заречные сады и огороды.

Акмечеть жила своими заботами, не причастная к магистральным событиям истории. Эти события вершились далеко на севере. Российское государство ведет все более успешные военные действия против агрессивных южных соседей - Османской империи и Крымского ханства. Цель русской политики - получить жизненно необходимый выход к Черному морю. В 1777 году, вскоре после победоносного завершения русско-турецкой войны 1768-1774 гг., когда в Акмечеть вступили русские войска под командованием А. В. Суворова, это был небольшой городишко; численность его населения составляла меньше тысячи человек.

А Керменчик вскоре обезлюдел совсем: христианское население переселилось из Крыма в Приазовье. Произошло это в 1778 году - накануне великих перемен в исторических судьбах края.