13.06.2017

Первый южный сад России появился в Никите два века назад

215 лет назад, 10 июня 1811 года, Александр I подписал указ о создании в Крыму казённого ботанического сада. Спустя год с небольшим в окрестностях селений Магарач и Никита был основан сад, ставший первым подобным государственным учреждением на юге России.

«По шесть деревьев»

Сразу же после присоединения Крыма к Российской империи было составлено краткое ботаническое описание местности от Балаклавы до Феодосии с указанием, «сколько где дворов, какие сады и какие деревья произрастают в этих садах». При этом выяснилось, что большая часть земли не возделана, и князь Григорий Потёмкин дал распоряжение: «Каждый домовладелец должен посадить в год известное число деревьев, а точно по шесть деревьев осенью и весною». Правда, княжеский перечень деревьев и кустарников, обязательных к посадке, выглядел немного странно: тополь, верба, рай-дерево (скумпия), рябина, барбарис и слива. Всем местным управляющим было предписано организовать сбор различных семян и предоставлять их начальству, а на всех землях Южного берега, которые перешли в казённое ведомство, устроить сады.

Так как новые сады нужно было чем-то засаживать, предпринимались попытки создания ботанических рассадников. По особому распоряжению Потёмкина ботанический сад попытались создать на севере Таврической области, в деревне Каланчак. К весне 1785 года там были высажены фруктовые деревья, виноград, липы, берёзы и рябины, посеяно несколько мешков желудей, но к осени пришлось признать, что «всё мало прижилось – погибло от жаров». Новороссийский генерал-губернатор герцог де Ришелье продолжил дело Потёмкина, но подошёл к решению проблемы более рассудительно. Он был уверен, что для преобразования полуострова необходимо создать южный ботанический рассадник. Именно по ходатайству Ришелье был подписан царский указ о создании сада «в полуденной части Крыма». Осуществление своей идеи Ришелье поручил молодому учёному Христиану Христиановичу Стевену.

Шведский шайтан

«С его огненным темпераментом все его планы и решения быстро приводились в исполнение, лень он ненавидел», – писал о Христиане Стевене его друг профессор Нордман. И действительно, энергии этого человека можно было только позавидовать. Кроме родного шведского языка, Стевен еще в юности выучил немецкий, финский и русский. Позднее изучил ещё латынь и французский, а путешествуя по Кавказу, освоил и кавказские наречия. В 1799-м Стевен закончил Петербургскую медико-хирургическую академию и получил степень доктора медицины. Однако знакомство с известным русским ботаником Биберштейном, главным инспектором шелководства юга России и Кавказа, навсегда изменило его жизнь. Биберштейн пригласил Стевена на должность своего помощника, и учёный окончательно переехал в Россию.

В Крыму Стевен впервые оказался зимой 1806 года. В 1807 году в Судаке состоялась его встреча с Петером-Симоном Палласом, который говорил о необходимости создать опытный ботанический и фруктовый сад где-нибудь на южном склоне главной горной гряды. В итоге создать сад решили под Никитой и поручили это именно Стевену.

Жители Никиты поначалу были настроены весьма недоброжелательно – не только не хотели помочь Стевену, но видели в нем опасного пришельца, чужака. Однако Стевен держался твёрдо, настоящим хозяином и в знак уважения говорил с жителями по-татарски (как до него не говорил никто из приезжих), а кроме того, лечил их. И если сначала его называли колдуном и шайтаном, то вскоре по-настоящему зауважали. По мысли Стевена, возглавляемое им учреждение должно было стать рассадником всех полезных и декоративных растений южной Европы, которые необходимо распространить в Крыму и на юге России. В сентябре 1812-го были сделаны первые посадки, и эта дата считается официальной датой основания Никитского ботанического сада.

От маслин до ворсянки

В 1815 году Никитский сад опубликовал первый каталог растений, которые он уже мог отпускать из питомников: 95 сортов яблони, 58 сортов груш, 6 ягодных и 15 декоративных пород. Через 12 лет в коллекции сада насчитывалось уже 450 видов только экзотических растений, Стевеном были налажены связи с 40 учреждениями и частными лицами, присылавшими семена и саженцы из различных уголков Европы. Не забыл директор сада и о местных растениях. Стевен исследовал старые маслиновые рощи (считается, что маслина появилась в Крыму ещё в начале нашей эры) и выделил наиболее урожайные сорта, которые сам распространял среди населения. Раздавая саженцы бесплатно, Стевен брал с каждого расписку в том, что уход за деревцами будут осуществлять строго по инструкции. Вообще, работы с крымской маслиной приняли в Никитском саду огромный по тем временам масштаб. Вскоре выяснилось, что крымские маслины превосходят прославленные западные сорта по выносливости. Дело дошло до того, что «крымские вариететы» оливкового дерева, обладающие свойством переносить морозы до –15 °C, начали закупать Италия, Франция, Испания, где местные сорта часто вымерзали. Но сам Крым при этом районом массовой промышленной культуры оливок так и не стал – выращивание винограда и табака было признано более доходным.

В начале ХХ века на опытных делянках в Никитском ботаническом саду выращивали ещё одно интересное растение, связанное с текстильной промышленностью. Речь идёт о ворсянке, или, как её ещё называли, ворсовальной шишке. Эта колючка и сейчас встречается в Крыму, и её часто используют в декоративных сухих букетах. А в прошлом ворсянка была незаменима при производстве некоторых тканей: бархата, фланели, шерстяного драпа. Прочные колючие соплодия ворсянки, похожие по форме на шишки, вставляли в специальные барабаны и использовали для начёсывания ворса на тканях. До того как ворсянку стали выращивать в Никитском саду, Россия покупала ворсовальные шишки за границей.

Попавшийся вирус

Никитский сад немало поспособствовал развитию отечественной науки, да и в мировую внёс весомый вклад. Взять хотя бы такой факт. В 1892 году лаборант Санкт-Петербургского ботанического сада Ивановский был командирован в Никитский ботанический сад для изучения мозаичной болезни табака. Он доказал, что сок больных растений остается «загрязнённым», то есть способным передавать болезнь. Но в этом соке не обнаруживались какие-либо бактерии. Ивановский утверждал, что болезнь вызывают агенты, отличные от бактерий, которые должны быть выделены в самостоятельную группу. Так благодаря исследованиям, проводившимся в Никитском саду, были открыты вирусы и появилась новая наука – вирусология.

Татьяна Шевченко

Источники:

1. gazetacrimea.ru