Аян

Ехать в Аянское водохранилище мы решили вдвоем с Семеном Людвиговичем, желая сделать лишь краткую рекогносцировку. Только в полдень 19 июля мы выехали из Симферополя на машине Водоканала, теперь уже по Ялтинскому шоссе, направляясь к синевшему на юге шатру Чатыр-Дага. Ехать пришлось недолго - доехав до Шумхая (18 километров), мы свернули вправо и, миновав небольшой поселок Аян, оказались у ворот "Аянстроя", как называли по старой памяти территорию водохранилища.

Несомненно, с ландшафтной стороны Аянское водохранилище - самое красивое в предгорьях Крыма, да оно и понятно: ведь это в полном смысле слова горный водоем, притулившийся под самой пятой Чатыр-Дага (собственно Биюк-Янкойской яйлы), на высоте 436 метров над уровнем моря. Водохранилище вытянуто с севера на юг, в общем напоминая фиорд, и изогнуто несколько серпообразно. В верхний (северный) его конец впадает река Салгир, берущая начало в 2 - 5 километрах выше из знаменитого Аян-ского источника; нижний (южный) конец водоема перегорожен дамбой. Длина водохранилища - 1250 метров, ширина - 250 метров, площадь при максимальном наполнении - 24 гектара, при минимальном - 4,6 (все эти сведения нам дали в управлении Водоканала). В отличие от описанных выше водохранилищ берега Аянского густо заросли кустарником, повыше - деревьями, особенно у северного конца. Несмотря на то что западный берег водохранилища круче восточного, мы поставили свою машину на одной из ровных площадок западного и не теряя времени принялись за рекогносцировочное обследование водоема.

- А что, сильно вы спускаете воду осенью при поливе садов? - спросил я сторожа, отвязывавшего нам лодку.

- Что вы, что вы! - запротестовал он, - не наше это дело сады поливать, да их и нет здесь, они начинаются под Симферополем - там и берут воду из Салгира.

- Так для чего же водохранилище существует?

- А существует оно, гражданин, для запаса воды. Аянский источник, как знаете, каптирован и дает воду в симферопольский водопровод. Когда воды много, как сейчас, излишек ее идет в реку Салгир и, стало быть, в водохранилище, которое мы всегда держим на высоком уровне; а вот в засушливые годы, к примеру в прошлом году, воды не хватает даже для водопровода - так мы из водохранилища в водопровод добавляем.

- А к Аяну можно пройти? - спросил я. - Очень мне хочется еще раз взглянуть на источник! Уж больно красиво, Семен Людвигович, когда будто стена лазурной воды выбрасывается вверх из вертикальной расщелины шириной около полуметра!

- А вы давно ли видели источник? - недоверчиво спросил сторож.

- Да перед первой мировой войной, в 1913 году.

- Ну, тогда другой разговор был! - махнул рукой сторож.- Тогда никаких каптажей и водохранилищ и в помине не было. Теперь же все каптировано, заперто, и ничего вы там не увидите!

Аянское водохранилище

- Если так, не будем, Семен Людвигович, терять времени, - сказал я, садясь в лодку.-Начнем с температуры!

Как и следовало ожидать, температура водоема, питаемого студеной аянской водой, показала резкое расслоение: 21,5° на поверхности, 14° у плотины, на глубине 15 метров.

Взятая нами проба планктона показала его количественную бедность, вероятно в силу большой проточности небольшого водоема с его прозрачной, как кристалл, водой; осадок взятой пробы был не больше, чем в Тайгане. Довольно бедными были и первые ловы драгой на глубинах 6-8 метров, ближе к плотине приносимый драгой ил был гораздо богаче речным гравием, чем организмами. Впрочем, личинки тендипедид отличались очень крупными размерами. Но примерно с середины водоема с уменьшением глубины драга стала приносить и водоросли-в основном рдест (Potamogeton fill forme), а дно юго-западной части водоема было покрыто сплошным покровом хары. Когда же мы вошли в верхнюю часть водоема, то жизнь вокруг нас забила что называется ключом: берега густо заросли полупогруженной и погруженной растительностью - тростником, камышом, ежеголовником, местами рогозом (Typha latlfolia, T. angustifolia и др.), из которых с шумом взмывали стайки уток и куликов-чернышей. С приближением лодки ныряли кормившиеся у берега мелкие пеганки (Podiceps) и довольно многочисленные лягушки, за которыми, по-видимому, гонялись крупные ужи. Когда же мы стали облавливать сачком и драгой густые заросли рдеста и водяной гречихи, мы вытаскивали множество личинок стрекоз, поденок, мух-львинок, бокоплавов, головастиков, лягушек, гладышей и, к нашему удивлению, многочисленных мелких моллюсков - прудовичков (Limnea truncatuld).

- Что же, настоящий эвтрофный водоем с ледяной водой на дне! - резюмировал я, смерив температуру воды втекающего в водохранилище Салгира, которая оказалась равной 14°.

- Да, пожалуй, даже слишком эвтрофный для водоема, питающего водопровод! - отозвался Семен Людвигович.

- Как рыбальство идет, товарищ? - спросили мы одинокого рыболова, вероятно из числа служащих Водоканала, пригорюнившегося с удочкой у восточного берега.

- Да вот смотрите! - сказал он, показывая на крупного пескаря и нескольких не менее крупных усачей, лежавших на берегу.

- А карпов и сазанов что же вы не поймали? - спросил Семен Людвигович.

- А их в водохранилище совсем нет, не напустили, потому - водоем специального назначения. Из дальнейших расспросов выяснилось, что в водохранилище ловится еще головль и, конечно, форель.

Смерив и взвесив, с разрешения рыбака, наиболее крупных представителей его улова, мы убедились, что пескарь имел в длину 26, а шестилетняя икряная самка усача целых 36 сантиметров при "зоологической длине" 32,3 сантиметра и весе 705 граммов^*. Удивляться было, впрочем, нечему, учитывая обилие пищи в водоеме.

^* (Справившись после возвращения по литературе, я установил, что, по Л. С. Бергу, предельные размеры для крымского усача 34 сантиметра зоологической длины, т. е. длины, измеренной до начала хвостового плавника.)

- Шабаш! - сказал я, - едемте обратно, потому что все ясно. Лучшего доказательства того, что основной причиной бедности наиболее крупных крымских водоемов растительной и животной жизнью является непостоянство их уровня, не требуется. Смотрите, какое здесь изобилие жизни!

Когда мы сдавали лодку сторожу, я спросил его на прощание:

- А вы не боитесь, что ваш водопроводный бассейн слишком уж зарастет травой?

- Как же, как же! - оживился тот.-Выдираем понемногу корневища камыша и прочей травы, а один раз даже перепахали у берега дно, когда вода спала.

- Итак, Семен Людвигович, - сказал я, когда мы катили уже в сумерках по шоссе, направляясь домой, - наиболее перспективное из обследованных нами водохранилищ мелиорировать нам не дадут, потому что это водоем специального назначения.

... Экспедиционная часть нашей работы была закончена - оставалось обработать добытые материалы. Разумеется, ихтиологическую и гельминтологическую часть этой обработки взял на себя сектор зоологии Базы Академии наук, определение собранных растений - сектор ботаники в лице покойного ныне профессора Н. А. Троицкого; определение организмов планктона и донных беспозвоночных (за исключением моллюсков) любезно согласился сделать лучший знаток фауны внутренних водоемов Крыма - Я. Я. Цееб, работавший в то время в Орловском пединституте. Когда обработка была закончена, я представил в Крымводхоз докладную записку, в которой подводил итог всем нашим рекогносцировочным исследованиям, и основным выводом было то, что рыба в крымских водохранилищах голодает. В связи с этим записка содержала ряд практических предложений в отношении гидробиологической и рыбохозяйственной мелиорации водохранилищ - другими словами, давала указания о мероприятиях, которые позволили бы использовать их не только для орошения, но и для получения высокосортной товарной рыбы^*.

^* (Исследование желудков сазанов (отчасти и усачей), произведенное в нашей лаборатории, показало, что они, помимо донных животных, содержали большое количество организмов планктона. А это считается верным признаком скудости естественного для сазана донного корма, ибо организмы планктона являются для него вынужденной пищей.)

Прежде всего я предлагал значительно расширить сортимент населяющей водоемы рыбы - для начала путем введения "умеренных" хищников - окуня и судака и особенно ценного американского окуня (Micropterus salmoides), которые несколько разредили бы скопления малоценной "сорной рыбы" - пескаря, являющегося пищевым конкурентом более ценной рыбы - карпа и сазана. Далее я исходил из того соображения, что чем большим количеством различных по своей биологии видов рыбы будет населен водоем, тем более полно они смогут использовать его пищевые запасы.

Поэтому, помимо окуня и судака, я предлагал ввести язя, леща, линя, серебряного карася и других частиковых рыб, которые при создании необходимых условий смогут размножаться в водохранилищах, наконец, я рекомендовал запустить и красную рыбу, например осетра или стерлядь, а также угря, которые как рыбы проходные не будут размножаться, а только нагуливать мясо и жир.

Но чтобы судак, окунь, карп могли хорошо размножаться, я рекомендовал по возможности избегать полного спуска водохранилищ, уничтожающего и без того скудную их растительность, и для этого использовать всякую возможность наполнять водоемы и летом. Помимо этого, я предложил и искусственные сооружения для облегчения икрометания рыб в виде поставленных на якорь плотов с привязанными пучками можжевельника. Но чтобы рыба могла не только размножаться, но и хорошо расти, надо было во что бы то ни стало обогатить необычайно бедную фауну водохранилищ. Конечно, эта фауна будет обогащаться с течением времени естественным путем - путем заноса яиц и зародышей ветром, птицами, насекомыми. Но, как сказал И. В. Мичурин, "мы не можем ждать милостей от природы" - мы должны сами активно заселять водоемы, если не хотим, чтобы рыба в них голодала.

На первых порах я предлагал переселять в водохранилища из водоемов самого Крыма и Украины различных, поедаемых рыбами моллюсков, рачков, червей и других беспозвоночных. Не ограничиваясь одними советами и не слишком рассчитывая на энергию и инициативу состоящего в штате Водхоза рыбовода, я решил сам положить почин заселению водоемов новыми видами беспозвоночных.

Поэтому с наступлением сезона полевой работы следующего, 1949 года прибыл в Крым на самолете и привез в оцинкованных ведрах довольно большое количество пресноводных моллюсков, добытых в низовьях Днестра. Немедленно после прибытия были организованы поездки на знакомые уже водоемы Базар-Джалга и Эгиз-Оба для "засева" их новой фауной. На этот раз нам уже не пришлось "ждать милостей от Водхоза": за истекший год молодая Крымская база Академии наук, вскоре переименованная в Филиал, обзавелась собственным транспортом, и мы отправились в путь в составе почти всех сотрудников Сектора зоологии на собственном большом крытом грузовике-трехтонке.

В Бахчисарайское наиболее перспективное водохранилище было запущено за две поездки 272 лужанки (Viviparus), 18 больших прудовиков (Limnea stagnalis), 92 большие катушки (Coretus corneus), 85 чернушек (Melanopsis acicularis), наконец, 28 мелких двустворчатых моллюсков (Sphaerium rivicola).

В Альминское водохранилище было пущено только 200 лужанок и 50 катушек. "Засев" Тайганского водохранилища был поручен лаборанту И. Ушакову.

К сожалению, Семен Людвигович Делямуре, так много содействовавший успеху первого обследования водохранилищ, не принимал участия в претворении в жизнь одного из предложений, вытекающих из нашего с ним обследования, - он вскоре вышел из состава сотрудников Базы. Очень скоро ушел и я, так как мне было трудно совмещать работу в Одессе и Крыму.

А с нашим уходом надолго замерло и Гидробиологическое направление работ зоосектора. Оно слегка оживилось с 1955 года, когда Крымский филиал Академии наук перешел в ведение Украинской академии. Тогда научный персонал Карадагской морской биологической станции, перешедшей в непосредственное подчинение к Крымскому филиалу АН УССР, получил весьма ответственную нагрузку: продолжать и углублять изучение внутренних водоемов Крыма, чем в основном занимались Г. П. Трифонов и А. С. Лещинская. Впрочем, это длилось очень недолго.

Однако жизнь брала свое! Все растущее развитие в Крыму садоводства, огородничества и виноградарства требовало орошения, а следовательно - и сооружения новых и новых водохранилищ. Водоемы небольших и средних размеров возникали повсеместно - к последней категории принадлежат, например, довольно большие водоемы у Планерского (б. Коктебель) и Старого Крыма. Но уже в 1952-1953 годах в Крыму стали поговаривать о том, что в непосредственной близости от Симферополя сооружается новое огромное водохранилище в долине Салгира, которое по объему и протяжению сможет вместить все существовавшие до него водохранилища, не исключая и Тайгана!^*

^* (Действительно, объем воды четырех описанных выше водохранилищ-19 миллионов кубометров; запроектированный (и осуществленный) объем Симферопольского-36 миллионов кубометров.)

'Симферопольское море'

Открытие этого нового "Симферопольского моря" не заставило себя ждать. Осенью 1954 года была закончена грандиозная бетонированная плотина, перегородившая долину Салгира чуть повыше пригородного села Битак, а с начала 1955 года новое водохранилище стало наполняться водами Салгира, а берега его застраиваться "подсобными" строениями: раздевалками, ресторанами, киосками, спасательной станцией. Их сооружал горсовет, чтобы использовать возникшее "море" в качестве купального курорта для симферопольцев.

Надо ли говорить, что я использовал первую же возможность, чтобы ознакомиться с огромным водоемом, возникшим в местности, столь мне знакомой?

Нет ничего легче, как попасть на берега "Симферопольского моря", которое может видеть всякий следующий по шоссе или, так теперь говорят, трассе Симферополь - Ялта.

Пляж на 'Симферопольском море'

Помимо этого, горсовет организовал две специальные автобусные линии "Город - Водохранилище". Доехав до конечной остановки в переполненном автобусе, я присоединился к группе "купальщиков", с веселыми возгласами устремившихся вниз по склону холма по направлению к новому курорту.

И вот перед нами сверкнуло зеркало огромного водоема, протянувшегося по долине Салгира на целых семь километров, постепенно суживаясь к вершине. Конечно, я не узнал столь хорошо знакомой мне местности: там, где заканчивались сады и пастбища Битака и зеленел небольшой пойменный "Крымтаевский" лесок, простиралась широкая гладь водоема, на которой белели паруса яхт и рассекал волны моторный катерок. Водное зеркало подступало почти к самому высокому правому берегу Салгира, удаленному от левого берега почти на два километра; там еле-еле виднелась разработка кристаллической горной породы битакского лакколита; и еще выше громоздилась гряда холмов, покрытая чащей столь часто хоженного мною "кесслеровского" леса. Здесь, в имении своего дяди А. Э. Кесслера, часто в годы отрочества и юности проводил лето будущий крупнейший минералог и петрограф - академик А. Е. Ферсман...

'Симферопольском море'. Вид с востока

Однако меня поразил не только размер водоема - я был к этому подготовлен; в еще большей степени поразил меня берег - вернее его участок на протяжении 300-400 метров. В самом деле, куда я попал - в Алушту? В Евпаторию? Вместо обычного для водохранилищ унылого илистого берега я увидел пляж, усыпанный желтым ракушечным песком, уставленный лежаками, грибками и зонтами, где "пляжились" и грелись сотни загорелых купальщиков.

Поистине новое море оказалось драгоценным подарком для симферопольцев, лишь немногие из которых могли позволить себе изредка роскошь - доехать в выходной день до Алушты или Евпатории, чтобы искупаться там в море. А курортники, жившие в Алуште, вероятно, помнят, что это значит, когда в воскресный день в Алушту нахлынут сотни машин - легковых, грузовых и автобусов, привозящих тысячи купальщиков, буквально забивающих все пляжи! Теперь новое "Симферопольское море" является серьезной "оттяжкой", отвлекающей часть этих купальщиков от Алушты.

Налюбовавшись на новый купальный курорт и, разумеется, сам выкупавшись, я прошелся по дамбе, подпирающей водохранилище. Конечно, она - не чета сравнительно примитивным плотинам знакомых мне водохранилищ! Она имеет высоту свыше 30 метров, что определяет и максимальную глубину нижней части водохранилища. Эту высоту отчетливо осознаешь, глядя с дамбы вниз по течению Салгира, где начинаются орошаемые им сады. И поскольку водохранилище питается не узким приводным каналом, а является в сущности лишь местным расширением самого Салгира, его дамба снабжена солидными шлюзами, пропускающими в сезон высокого стояния воды могучие и шумные ее каскады.

А как же обстоит дело с заселением нового водохранилища рыбой? Мероприятия, предпринятые в этом направлении, по своему размаху оказались вполне под стать размерам нового водоема! Сейчас, когда я пишу эти строки, он, помимо обычных в Крыму речных рыб, заселен чрезвычайно разнообразным ассортиментом рыб, в ряде случаев взятых из очень отдаленных водоемов.

Помимо традиционных карпа и карася, в водохранилище пущен серебряный карась, орфа (культурная порода язя - красная, как золотая рыбка); с низовьев Днепра привезены судак и тарань, из Волховского водохранилища - чудской сиг, сиг лудога и ряпушка (Coregonus albula) - тоже мелкий вид сига. Таким образом, из рекомендованных мною рыб введены судак и серебряный карась; учитывая большие размеры водоема и его глубину, введены три представителя сигов, и их вселение надо всемерно приветствовать, потому что они питаются в основном планктоном, используемым прочими рыбами главным образом лишь в возрасте мальков. Вполне законно, однако, спросить: не будет ли вся эта рыба голодать при более чем скудных запасах естественного корма, характерных для новых крымских водохранилищ с их изменчивым объемом воды и периодическим осушением берегов? Надо думать, что меры к обогащению сортимента рыб Симферопольского, а кстати сказать, и других крымских водохранилищ не были бы приняты в столь широких размерах, если бы этим мероприятиям не предшествовало тщательное гидробиологическое обследование "Симферопольского моря", за которым последовали и практические меры по улучшению питательной базы рыб в крымских водохранилищах вообще.

После ликвидации Крымского филиала АН УССР (правильнее сказать, даже несколько раньше) за исследование крымских водохранилищ энергично взялся Научно-исследовательский институт гидробиологии Днепропетровского университета. Профессор Г. Б. Мельников с сотрудниками, а также коллектив Карадагской биостанции детально изучили в 1955 году гидробиологический и гидрологический режим нового Симферопольского водохранилища, причем пришли в основном к тем же выводам, к которым пришли Я. Я. Цееб (1932-1945) и я в 1948 году: большая видовая и количественная бедность всей фауны! Правда, как показал Г. Б. Мельников (1958), часть донной фауны (мелкие черви, личинки насекомых), гибнущей при осеннем осушении прибрежной зоны, восстанавливается при заполнении водоема, но в основном, конечно, бедность фауны налицо.

Плотина и шлюзы 'Симферопольского моря'

Сознание необходимости активно содействовать обогащению фауны слабо заселенных, в особенности новых водоемов, которое руководило моими первыми "кустарными" попытками запуска в крымские водохранилища днестровских моллюсков, за последние десятилетия широко распространилось среди гидробиологов и ихтиологов. Достаточно вспомнить такое хозяйственно ценное мероприятие, как переселение морского червя нереиды из Азовского моря в Каспий, где он сейчас играет видную роль в питании ценных промысловых рыб.

Чрезвычайно большие заслуги перед гидробиологией и озерным рыбоводством имеет днепропетровский гидробиолог профессор П. А. Журавель, который за последние годы в весьма широких размерах практикует заселение новых водохранилищ Южной Украины, в том числе гигантского озера Ленина выше Днепропетровска, Каховского водохранилища на Нижнем Днепре, моллюсками, червями и ракообразными. Особенно интересны и оригинальны мероприятия этого ученого по переселению в пресные водоемы рачков - мизид и кумацей, вообще говоря населяющих, солоноватоводные лиманы низовьев больших рек южной Украины.

Вполне естественно, что П. А. Журавель не оставил без внимания и водохранилища Крыма и за последние четыре года обогатил их фауну рачками-бокоплавами (Dikerogam-marus Pontogammarus), двумя видами мизид, червями-олигохетами, моллюсками (Valvata piscinalis, Lithogbyphus natlcoides).

Сейчас трудно решить, являются ли моллюски живородка (Viviparus) и шаровка (Sphaerium) потомками тех, которые были пущены мною в 1949 году или П. А. Журавлем в 1955 -1958 годах. Главной заслугой П. А. Журавля в деле обогащения фауны крымских, да и не только крымских водохранилищ является то, что он избрал основными объектами для вселения именно рачков-мизид: подобно двустворчатым моллюскам, они являются "фильтраторами" - потребителями бактерий, микроскопических водорослей и детрита (мельчайших растительных остатков); но они не зарываются в ил и обладают гораздо менее твердыми покровами, чем ракушки, почему более пригодны для питания рыб.

Несомненно, пересаженные в крымские водохранилища моллюски и рачки сейчас прекрасно прижились, нормально размножаются и значительно улучшают их скудную пищевую базу, поскольку большая часть водохранилищ навсегда сохранит свой основной дефект: сильнейшее колебание уровня в засушливый период. Даже огромное Симферопольское водохранилище, уровень которого непрерывно поддерживается втекающим в него Салгиром, к концу засушливого лета 1958 года понизило свой уровень, как говорят, на несколько метров! Надо думать, что населяющим "море" рыбам в этот год пришлось трудно!

Слыша и читая про успехи заселения водохранилищ новыми видами рыб и служащими для них пищей беспозвоночными, я по слабости человеческой не могу не испытывать не только удовлетворение, но и некоторую гордость: хотя хозяйственно ощутимые результаты были получены и не мной, а теми, которые пришли позже, но все же начало было положено мной и моими учениками Я. Я. Цеебом и С. Л. Делямуре - в ряде специальных работ, газетных статей, ведомственных отчетов - и первыми, хотя и скромными опытами вселения.

И вместе с тем я очень хорошо вижу, что и мне, и днепропетровским гидробиологам, и киевским ихтиологам из Института гидробиологии АН УССР, занимавшимся вселением в водохранилища рыб, рано успокаиваться на лаврах: хотя и многое сделано, но еще больше предстоит сделать^*. Несмотря на то что многочисленные колхозные, совхозные пруды Крыма и его шесть огромных водохранилищ, с их общей площадью 1380 гектаров, могли бы дать, по подсчету крымских рыбохозяйственников, 5 - 6 тысяч центнеров рыбы, они, за редкими исключениями, не дают товарной продукции. В частности, это относится к знакомым нам Бахчисарайскому, Альминскому, Тайганскому водохранилищам, которые, как пишет в "Крымской правде" от 3 марта 1959 г. управляющий Крымской облрыбконторой И. Рекунов, зарыблялись неоднократно. По мнению автора заметки, причины этого лежат в том, что подкормка рыбы не производилась, искусственные нерестилища не создавались, борьбы с сорной и хищной рыбой не велось, что и привело к "снижению рыбопродуктивности" водоемов.

^* (Так, в Бахчисарайское водохранилище вселены лещ, тарань, судак, сиговые; в Альминское, Белогородское и Чернореченское - лещ, тарань, судак; в Старо-Крымское - тарань, сиговые. Однако наилучший рост показывают рыбы лишь в "Симферопольском море", кормовая база которого обогащена лучше, чем в других водохранилищах.)

В 1958 и 1959 годах проф. П. А. Журавель основательно занялся изучением режима и обогащения фауны почти еще не изученного Чернореченского водохранилища. Имея площадь 240 гектаров и объем воды 26 000 000 кубометров, оно является вторым по величине водохранилищем Крыма.

Конечно, трудно согласиться с автором в том, что в таких гигантских в крымских масштабах водоемах, как Тайган, где рыбное хозяйство должно вестись по типу озерного, можно поднять рыбопродуктивность такими мерами чисто прудового хозяйства, как искусственная подкормка, и что следует бороться одновременно и с сорной и с хищной рыбой. Ведь единственной хищной рыбой Тайгана, как показал С. Л. Делямуре, является как раз наиболее ценная рыба - крупная озерная форель, но с ней надо не бороться, а путем искусственного оплодотворения икры речной форели увеличивать ее поголовье и дать ей в помощь другую ценную хищную рыбу - судака. Тогда сократится количество и сорной рыбы - пескаря и гольца. Но, конечно, надо всемерно содействовать устройству искусственных и поддержке естественных нерестилищ, а также не прекращать вселения в водохранилища новых полезных пищевых организмов - моллюсков, червей и рачков.

Однако не надо все же обольщаться мыслью, что большие водохранилища, созданные в первую очередь для орошения садов и огородов, будут давать когда-либо значительную товарную продукцию - это еще можно требовать от колхозных прудов. Водохранилища же с честью выполнят свою роль, давая населению Крыма, помимо запасов воды для орошения, также возможность хорошо регламентированного спортивного лова рыбы и одновременно здорового отдыха на их берегах. Последнюю функцию наиболее успешно выполняет "Симферопольское море", несомненно являющееся одной из достопримечательностей предгорного Крыма. А все водохранилища вместе и уже существующие, и те, которые еще будут созданы после проведения Северо-Крымского канала, являются замечательными памятниками планового социалистического воздействия человека на прекрасную природу Крыма с целью наиболее полного использования ее производительных сил и одновременно ее облагораживания в эстетическом и гигиеническом отношении. Кто в этом сомневается, пусть в летний зной покатается по "Симферопольскому морю" на парусной яхте!

Когда один орнитолог из ГДР, читавший мою работу о птицах Крыма, в письме попросил меня уточнить, где именно "в окрестностях Симферополя" добыл я одну редкую птичку, я ему ответил: "Уважаемый коллега! Леска, где я добыл интересующую вас птичку, ныне не существует - над ним стоит десятиметровая толща воды, где чудской сиг гоняется за днепробугскими мизидами. А выше, на поверхности этой толщи, бороздят волны быстроходные катера и белеют паруса яхт".