В краеведческом музее

Поезд медленно приближается к Симферополю. Ребята не отходят от окна, вглядываясь в неясные очертания Крымских гор. Все холмистее становится степь с ее мозаикой виноградников и садов. Все уже наибольшая из долин Крыма, созданная Салгиром. Еще немного - и впереди вырисовывается высокая башня с часами.

Симферопольский вокзал.

Он встречает юных путешественников, поблескивая огромными окнами, услужливо распахивает массивные двери. В просторных залах его красуются перистые пальмы и усеянные плодами лимонные деревья. Есть и совсем странные растения, незнакомые даже Владимиру Васильевичу. У многих замирает сердце: начинается что-то невиданное, необычное - настоящий "волшебный край", воспетый Пушкиным.

Молодые путешественники стремятся дальше на юг, к Красным пещерам, но непреклонный руководитель ведет их в краеведческий музей. Недовольство проходит быстро: всем нравится одна из богатейших сокровищниц родной Украины. Сколько здесь интересных экспонатов, сколько отделов - один краше другого! Притихнув, ребята послушно идут за экскурсоводом который знакомит их с природой горного Крыма. Клетчатая ковбойка Снежкова мелькает то у одной, то у другой витрины. Он ухитряется одновременно слушать экскурсовода, осматривать экспонаты и вести записи в своем "гроссбухе", как иронически прозвал Владимир; Васильевич Костину толстую тетрадь. Приметна в толпе и вышитая по-украински рубашка Коваленко. Но он занят совсем другим. Боря славится среди кружковцев как хороший художник, и сейчас ему поручено делать зарисовки.

Мальчики неспроста подружились. Во многом они как бы дополняли друг друга, в остальном были очень похожи. И в выходце из села Боре и в горожанине Косте город вызывал смутное недовольство своим нагромождением скучных коробок-зданий, своим отрывом от окружающей роскошной природы. Но стоило шагнуть на любую околицу, чтобы попасть в какой-то другой, просторный и приветливый, мир - мир охотников и рыболовов, туристов и краеведов.

В Симферополе дело обстояло иначе.

- Наш город, - говорит экскурсовод, - хорошо распланирован и достаточно озеленен в последнее время, По его окрестности обеднены человеком прошлого. Сейчас советские лесоводы выращивают парки: и на окружающих город высотах, и по берегам Симферопольского водохранилища. - его вы увидите по дороге в Алушту. Но все это только начало. Пройдут года, пока на тощих, вымытых водами почвах возродятся леса. А некогда они покрывали не только вторую и третью горные гряды, но и прилегающий участок степи...

- Охраняйте родную природу! - заканчивает свою поволнованную речь экскурсовод. - И в первую очередь - крымский лес, под сенью которого будете путешествовать. Берегите молодые посадки: они ваши ровесники, и расти им, как и вам, долгие годы. Дорожите зеленым другом. "Леса, - писал Паустовский, - учат человека понимать прекрасное. В лесах с наибольшей выразительностью предстают перед нами величавая красота и могущество природы!"

Костя смотрит на витрину и останавливается на поразившем его высказывании Энгельса:

"...так на каждом шагу факты напоминают нам о ТОМ, что мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем Инд нею так, как кто-либо находящийся вне природы, - что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над ней состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять"^*.

^* (Ф. Энгельс. Диалектика природы, Госполитиздат, 1953, стр. 140-141.)

"Значит, - записывает Костя в своей тетради, - человек не покоритель природы, как выражаются сплошь и рядом, а преобразователь ее. И прежде, чем вмешиваться в дела природы, ее надо познать!"

Беседа окончена. Владимир Васильевич от имени группы благодарит экскурсовода и ведет ребят в зал геологии Крыма. Здесь находится самый важный для; них раздел, посвященный пещерам. В углу установлены макеты Темной пещеры (Карани-коба) и Скельской с их залами, которые считаются пока наибольшими. Над ними висят разрезы других пещер и грандиозных провалов - Бездонного колодца (Топсюс хасар), еще не пройденного до конца, и двухтрубного Монастыр-чокрака. Владимир Васильевич берет указку.

- Как видите, в Крыму есть пещеры различной формы: вертикальные (указка касается Бездонного колодца Чатырдага), горизонтальные (Нижний и другие коридоры Красных пещер), наклонные (Наклонный колодец Чатырдага), кольцеобразные (Кильсе-коба на Караби-яйле), в форме раструбов (Малая ледяная) и в форме мешка (Большая ледяная, на той же яйле). Зимой последние хорошо улавливают холодный воздух, а летом не выпускают его.

Формы пещерных полостей в значительной степени определяются характером трещиноватости пород... В дальнейшем на них сильно воздействуют проточные или стоячие воды (обводненные пещеры), а в сухих - развитие натечных образований, украшающих пол, потолок и стены пещер. Смотрите...

У ребят разгораются глаза, Особенно поражают минералогические богатства пещер. За стеклами двух небольших витрин так и переливаются кристаллы кальцита^* от совершенно прозрачных (исландский шпат) до окрашенных в самые разнообразные оттенки. На полу лежат стволы сталактитов и сталагмитов^**, круглые и толстые, как бревна. Их поперечные шлифы напоминают годичные кольца стволов деревьев, только не в пример цветистей и ярче.

^* (Кальцит, или углекислый кальций, - самый распространенный, после кварца, минерал. Исландский шпат - разновидность кальцита, обладает свойством двойного лучепреломления (при рассматривании через него предметов дает двойное изображение). Находит широкое применение в технике для изготовления поляризационных призм.)

^** (Сталактиты - известковые натеки, свешивающиеся в виде сосулек с потолка пещеры. Образуются от просачивания и; испарения насыщенной углекислой известью воды. Сталагмиты - известковые натеки, поднимающиеся вверх в виде конических столбиков со дна пещеры, часто навстречу сталактиту. Образуются при падении капель воды, насыщенной углекислой известью.)

- Де-е-вочки! Красота-то кака-а-я! - нараспев выговаривает склонившаяся к ним бойкая восьмиклассница - низенькая, курносенькая, с длинной косой золотистых волос и васильковыми глазами.

- Помолчи, Кузнецова, - строго одергивает Костя. - Лучше послушай.

Но руководитель, как всегда, не спешит. Он молча оглядывает обступивших его питомцев, так знакомых и все еще мало известных ему, не раскрывшихся до конца. Как различно сейчас выражение их внимательных глаз!

"Интересно, кто станет спелеологом? Пожалуй, Костя. Впрочем, может быть, и Боря..."

Действительно, лицо Коваленко преобразилось как никогда. Глядя на умного юношу, жадно всматривающегося в облик крымских пещер, Владимир Васильевич подумал, что озорство Бори чисто внешнее, от избытка сил. Придет время, и этот коренастый паренек еще покажет себя с лучшей стороны.

- Боря, а большие у твоего села пещеры? - вдруг спрашивает руководитель.

От неожиданности Коваленко отвечает на родном языке:

- Хиба то пещеры? Для малых диток! Ось тут бы полазыты...

- Теперь-то полазишь, - улыбается Владимир Васильевич. И дружески добавляет:

- Пока я буду рассказывать, зарисуй вот эту модель Красных пещер. А ты, Костя, записывай в своем "гроссбухе". Пригодится при составлении отчета. Итак, ребята, начнем отсюда.

Юные следопыты окружают указанный руководителем прозрачный куб и рассматривают его, не скрывая восторгов. Модель поражает мастерством исполнения. Трубочки подземных ходов, свивающиеся в замысловатый клубок, кажется, совсем не касаются в ней стенок; не сразу заметишь, что в двух местах они все же выходят наружу. Владимир Васильевич не спеша разъясняет:

- Это единственные пока из доступных человеку входов, ведущих в Нижний и Верхний коридоры, расположенные один над другим. Все, что вы видите в середине прозрачного куба, сделанного не из стекла, а из особой пластмассы, представляет собой точные, но уменьшенные слепки глубинных ходов. Некоторые из них заканчиваются тупиками, и тогда они похожи на щупальцы спрута. Другие будто обрублены. Знак вопроса указывает, что они еще не пройдены до конца.

- А что за "штопор" там в середине?

- Это "Соединительный ход". Он соединяет Нижний и Верхний коридоры. До открытия его коридоры считались обособленными пещерами и носили разные названия. Второй этаж нижних пещер именуют Грибоедовским коридором. Александр Сергеевич Грибоедов действительно бывал там в 1825 году.

- Владимир Васильевич, а это что... с проломанной стенкой?

- Такие расширения подземных ходов именуют "залами". Два из них вскрыты, чтобы показать внутреннее убранство. Более крупный зал с разноцветными стенками прозван "Теремом Хозяйки Красных пещер", а более мелкий - "Провальным"; в нем находятся два провала в форме ноздрей.

- А что голубеет вот там, в конце Нижнего коридора?

- Это и есть самое удивительное в Красных пещерах: маленький участок подземной реки, текущей от запруды Провалье (указка касается карты). Начинается он у Верхнего озерка, а заканчивается через пятьдесят с небольшим метров, у Нижнего. На самом же деле речка продолжается в обе стороны, особенно от Верхнего озерка, хотя за ним еще никто не бывал. Вот почему у обоих озерков поставлены знаки вопроса. "Главный", выполненный покрупнее, стоит у Верхнего.

- А почему никто не бывал? - удивляется Боря.

- Потому что трудности исследования подземной реки весьма значительны. Например, нужно нырять в сифоны - извилистые и, как правило, тесные, а иногда просто непроходимые трубы в толще известняка, изгибающиеся дугами книзу или даже кверху. Они всегда под напором, наполнены холодной водой. Один из сифонов и соединяет воды Верхнего озерка с каким-то другим...

- А у Нижнего озерка есть сифон? - спрашивает кто-то сзади.

- Есть и у Нижнего, но туда нырять неинтересно: через сотню-другую метров доберешься до тех недоступных человеку щелей, из которых бьют кизил-кобинские родники, тогда как, преодолев верхний сифон, например в водолазном костюме, можно долго двигаться вверх по реке...

- Сколько? - спрашивает, затаив дыхание, Боря. Костя молча кивает головой: он думает о том же.

- Вероятно, с десяток километров. Подземные реки еще меньше наземных придерживаются какого-то русла. Тем более, что воды в них могут перемещаться не только в горизонтальном, но и в вертикальном направлении и даже описывать сложные спирали. Протяженность изученных ходов пока незначительна - два с небольшим километра.

Одноклассник Бори и Кости Митя Балабанов, которого за упитанность и пристрастие к еде единодушно выдвинули на должность "завхоза группы", поднимает руку, как на заправском уроке. Спрашивает он неожиданным для его телосложения тоненьким голоском:

- Владимир Васильевич, а рыбы в подземных речках бывают?

- Кто о чем, а Митяй об еде, - ухмыляется Боря. Все дружно смеются.

- А ну тебя, Борис! Я вполне научно.

Владимир Васильевич кратко рассказывает о рыбах. Польше вопросов нет, - всем хочется поскорее увидеть подлинный и, как только что они узнали, далеко еще не исследованный полностью лабиринт Красных пещер. У каждого мысль: "А вдруг удастся открыть что-то новое, разгадать какую-нибудь тайну крымской земли?!"