Дворец-музей [1976 Нагаевкая.Е.В. - Бахчисарай. Очерк-путеводитель]

Несомненно, Хан-Сарай — ханский дворец — был и остается самой выдающейся исторической достопримечательностью города. Он заслуживает подробного описания, но вначале коротко остановимся на данных его возникновения, строительства и отдельных моментах истории на протяжении четырех с половиной веков.

Небольшая долина Ашлама-Дере, избранная в 1428 году ханом Хаджи-Гиреем для своего жилья, со временем становится тесной для ханского двора, войска, челяди. Необходимо было обосноваться в более удобном месте, и резиденция правителя переносится из ущелья на открытый берег речки Чурук-Су, в более просторную долину, где было много родниковой воды.

До 1474 года название «Бахчисарай» не встречается. Московские дипломатические акты упоминают о пребывании хана в крепости Кырк Ор, или Кырк-Ер (ныне Чуфут-Кале). Донесение московского посла от 1492 года указывает на крепость как на более или менее постоянную ханскую резиденцию. В 1493 году Менгли-Гирей принимает здесь послов, а литовского посла Леза сажает в тюрьму «в городе нашем Кырк-Оре». Сын Менгли-Гирея Адиль-Сахиб-Гирей — первый хан, при котором упоминается Бахчисарай как местопребывание правителя. Кстати, этого хана называли строителем, при нем — в 1519 году — был заложен дворец, строительство которого продолжалось примерно до 1551 года.

Площадь, ныне занимаемая дворцом, более 4 гектаров, но во времена Адиль-Сахиб-Гирея она была еще больше. К ограде и западным воротам дворца прилегали как неотъемлемая часть дворцового комплекса сады, давшие имя городу («Бахчисарай» в переводе с крымскотатарского — «дворец-сад» или «дворец в саду»). За садами находился дворцовый луг, на котором паслись ханские кони, а за ним у подножия глинистого холма было большое городское кладбище. Город же громоздился в основном на крутом правом берегу реки; на левом — отлогом — он почтительно отступал к югу и северу от излучины Чурук-Су с ее просторными пойменными террасами, занятыми комплексом дворцовых строений.

С главной улицы города переходили на левый берег по узкой арке моста, переброшенного—прямо к воротам дворца— через оправленную камнем речку. Над воротами — пестро расписанная, с цветными стеклами окон башня, венчающая угол, под которым сходятся выстроенные вдоль речки здания ханского дворца. Со скрипом открывались тяжелые створки ворот, украшенные резным изобраясением двух сплетающихся змей. А там, по ту сторону ворот,— широкий, залитый солнцем двор, вымощенный камнем. Во времена Гиреев был он пустой, ничем не засаженной площадью. На ней хан собирал и напутствовал войско перед очередным военным походом — беи и мурзы выстраивались тут во главе своих родовых воинских подразделений в ожидании ханского слова. Здесь принимали гостей и послов, здесь же оставляли слуг и оружие, перед тем как предстать пред владыкой в его жилище. На этой площади и народ мог изредка лицезреть своего окруженного стражей властелина — в дни больших праздников и торжественных шествий из дворца в Большую мечеть.

С тех пор много воды утекло. Не обошло время стороной и ханский дворец.

Перед нами справа легкие, изящные силуэты жилых и парадных построек дворца. Они, если оглянуться влево, покажутся хрупкими по контрасту с массивной громадой Большой ханской мечети. Впрочем, от XVI века немногое тут сохранилось нетронутым — основной и весьма монументальный Зал Совета и Суда, Малая дворцовая мечеть. Остальные постройки дошли до нас далеко не в первоначальном виде.

В 1798 году архитектор Гесте составил общий план расположения дворцовых комнат, по которому можно проследить почти все поздние перестройки. Более 30 лет дворец не ремонтировался, обветшал, о чем писали в свое время (1820 год) А. С. Пушкин и И. М. Муравьев-Апостол.

Только в 1822 году начались ремонтные работы, которыми руководил архитектор Колодин. Столярные работы выполнял бахчисарайский житель, великобританский подданный Михаил Кладо, «известный мастер азиатской работы». Малярная и живописная работа была поручена унтер-офицеру Дорофееву. Он и закрасил клеевыми красками тонкую художественную роспись знаменитого мастера Омера, выявленную при реставрации уже в наши дни. Многие помещения были искажены ремонтом, приобрели ненатуральный псевдовосточный вид. С внешней стороны реставраторы расписали стены дворца цветочными гирляндами, букетами, геометрическими узорами. Эти декоративные мотивы нетрудно найти в мраморной резьбе надгробий ханского кладбища — видимо, там их и позаимствовали дорофеевские стенописцы.

Столетие спустя, в 30-х годах нынешнего века, проведены ремонтные работы под руководством архитектора Голландского, увы, тоже не давшие хороших результатов. В частности, забелка известью всей наружной раскраски дворца надолго исказила его облик, сделала дворец невзрачной и заурядной постройкой.

Последняя реставрация (в основном 1960—1963 годов)^* — несомненный шаг вперед. Перед началом работ произвели детальный архитектурный обмер, прозондировали штукатурку и каменные кладки. Старались выявить и закрепить те старые элементы архитектуры и росписи, которые можно еще обнаружить, не уничтожая и более поздние декоративные наслоения. Перед реставраторами стояла цель — проследить все этапы переделок и ремонтов, которые претерпел этот необычайный архитектурный ансамбль.

^* (Выполнена Центральными научно-реставрационными мастерскими Госстроя УССР.)

В результате реставрационных работ сняты многочисленные перекраски знаменитых посольских дверей («Портал Алевиза»), воссоздан первоначальный вид ханской канцелярии, отреставрированы потолки Зала Совета и Суда, выявлены росписи XVIII века на стенах ханской потайной ложи. В Летней беседке расчищены и закреплены росписи уже упоминавшегося нами Омера, восстановлен мраморный фонтан, освобождена от позднейших наслоений и первоначальная отделка дворцовой мечети. Реставрации подверглись фрагменты росписи Омера в Посольском зале, местами — наружная раскраска дворца, отремонтирован Фонтанный дворик с его знаменитыми фонтанами.

Бахчисарайский дворец — это не только парадно-административный ансамбль, но и жилой комплекс средневекового феодального типа. В нем сосредоточено по возможности все необходимое для жизни. Собственно дворец — жилище властителя — был окружен обширными садами с юга, многочисленными корпусами гарема и помещений для челяди с запада, гостевыми залами с надвратной башней с севера. С восточной стороны — Большая ханская мечеть (при ней медресе) и фамильное кладбище Гиреев, за ним — разные служебные постройки, конюшни. Слева от наружных дворцовых ворот — во втором этаже — помещалась ханская стража (капукулы), а в нижнем — лавки, выходившие на улицу. Помещения для стражи соседствовали с Большой ханской мечетью (Хан-Джами).

Большая мечеть, в которой теперь помещается археологический отдел музея, — прямоугольное, двухъярусное здание, вытянутое с севера на юг, крытое четырехскатной черепичной крышей. Главный его фасад смотрит на речку Чу-рук-Су. В архитектуре этого здания заметны черты османского искусства^*. Тип постройки — базиличный: в плане — слегка продолговатый четырехугольник, снаружи — с запада и востока — открытые галереи с аркадами. Внутри мечети с трех сторон — хоры (балконы, поддерживаемые колоннами). С них две крутые винтовые лестницы ведут вниз. С правой стороны в глубине второго этажа находится ханская ложа, богато отделанная фаянсовыми плитками и росписью; вход в нее отдельный — с наружной крутой лестницы. Низкая распластанная крыша как бы пригнетает здание, и только два стройных минарета, вырываясь из грузного массива мечети, стремительно взлетают к небу. Тонкие стенки выложены из штучного камня, скрепленного свинцом,— подобный прием обеспечивает и прочность и упругость кладки. Внутри мечети — никаких украшений, лишь на южной стене высоко над михрабом сияют яркими пятнами цветных стекол два небольших окна, а внизу под ними — окна побольше, с решетками, оплетенными изумрудно-зелеными листьями винограда.

^* (Начиная с XIV века турки-османы, восприняв византийские конструктивные приемы, но не забывая и малоазийских, сельджукских традиций, создали новую архитектуру, в которой черты чисто восточные сочетаются с элементами европейского искусства. )

В 1740 году мечеть, судя по всему, была капитально отремонтирована^*. Фасад ее, выходящий на реку Чурук-Су, расписан под мрамор Омером (наличники окон и дверей); тот же художник мастерски выполнил каллиграфические надписи на западной стене мечети: в прихотливые декоративные узоры непринужденно вписаны изречения из корана.

^* (Мартин Броневский, посол польского короля Стефана Батория к хану Мухаммед-Гирею II, автор первого дошедшего до нас описания города (1578 год), говорит о мечети как об уже существующей: «...построены каменная мечеть и гробницы ханов из развалин христианских».)

Над дверью главного входа слева имеется надпись,, в которой упоминается имя основателя мечети и год постройки: «Селямет-Гирей построил (перестроил?— Ред.) эту великолепную мечеть в 1740 году». Тут же означено время ее первого ремонта — 1763 год. Кроме этой надписи, есть еще одна (на западной стене мечети), более интересная: «Да будет благословенна починка высокого Крым-Гирей-хана... и означено имя живописца (краснописца), писал это живописец Омер при дворе». Несколько выше указаны имя того же мастера и его должность — «главный придворный живописец».

Иранский художник Омер выполнял живописные и лепные декоративные работы, каллиграфические надписи на наружных стенах, расписывал наличники окон и дверей, принимал участие в росписи Малой ханской мечети, Фонтанного дворика и многих других работах.

Рядом находится ханское кладбище — мезарлык. Монументальны, но не блещут иными архитектурными достоинствами два мавзолея XVII века. В плане они почти точно повторяют восьмигранную форму древних дюрбе, но нет присущих тем стройности и изящества: купола тяжелы, застывшие объемы лишены каких-либо членений, поэтому здания кажутся грузными. Здесь похоронено всего 16 ханов, прочие захоронения — могилы их родственников и приближенных. Самая ранняя могила — 1592 года.

По словам летописца, тут лежат обращенные в прах грозные Гиреи, «перед коими пылала Москва, растворены были для грабительства все двери храмов и от коих трупы валялись по улицам выше роста человеческого». Мужские могилы украшены чалмою, воинскими атрибутами, женские— чем-то вроде клобука. Любопытны элегические надписи в духе арабской поэзии: «В цветнике мира я была розой и увы, завяла. О вечный, помести меня в цветнике рая». Или: «О сердце, не верь суетному миру, рано или поздно ты раскаешься, наконец, увидишь, что этот мир вероломен, что он беспрестанно смеется тебе в глаза и тебя унижает. Много было в мире царей, все они переселились в вечность». Или: «Ах! Еще младенцем отказался он от жизни и переселился в царство вечности. Эта райская птица, бросив суетный свет, улетела, как бы ее не бывало, она возвратилась в сад духовный и скрылась, подобно птице Гаюма, от чувственных взоров».

Рядом с кладбищем — одно из ранних сооружений, но, по всей вероятности, не дворцовое, а сугубо городское и лишь позднее, как нам кажется, включенное в дворцовый комплекс. Речь идет о бане Сары-Гюзель, сооруженной, как гласит надпись, в 1532 году при хане Адиль-Сахиб-Гирее. Мощное квадратное в плане здание построено по типу турецких бань (которые были заимствованы турками от византийских, т. е. римских). Бани эти служили не только для мытья, но были и местом отдыха и развлечения; перед каждым отделением имелись крытые дворики с фонтанами. В помещениях нет окон — свет проникает через отверстия в куполах . в виде звезд и полумесяцев. Под полом, в подвале, устроено было отопление: горячая и холодная вода подавалась по свинцовым трубам, горячий воздух и дым согревали все здание. Баня функционировала до 1924 года.

Перейдем теперь к осмотру собственно дворца, его официозных, т. е. парадных и служебных помещений. Осмотр этот лучше всего начать с памятника, относящегося ко времени Менгли-Гирея. Перед нами Железная дверь, или Портал Алевиза, — самая древняя и самая замечательная часть дворца. Портал создан выдающимся итальянским зодчим, на Руси известным под прозвищем Фрязина и Алевиза Нового^*.

^* (В Москве Алевиз Новый отстроил Архангельский собор, в декоративных деталях которого снаружи можно найти сходство с бахчисарайской Железной дверью. Порталы собора являются, по существу, близкими ее вариантами. )

Царь Иван III решил пригласить итальянских мастеров для украшения Кремля и строительства соборов и отрядил за ними посольство. Узнав об этом, Менгли-Гирей также отправляет своего посла в Молдавию, где, и было задержано русское посольство вместе с Алевизом. С июня 1503 по сентябрь 1504 года — время пребывания мастера в Бахчисарае— создавался портал Железных дверей. Затем Менгли-Гирей отпустил итальянского мастера с письмом к Ивану III: «...Менгли-Гиреево царево слово великому князю Ивану, брату моему поклон...». Далее хан хвалит Алевиза: «...добрый мастер, не как иные мастеры вельми великий мастер».

Небольшую дубовую дверь, обитую полосами кованого железа, обрамляет пышный резной портал: по обе стороны пилястры с коринфскими капителями, на них покоятся архитрав, орнаментальный фриз и карниз. Над карнизом возвышается полукруглый тимпан с вписанным в него кругом, акротериями по углам карниза и над тимпаном, изображающими некое растение с листьями и цветами аканта, дуба, лотоса, вырастающее из амфоры. На карнизе — обычные в то время для итальянских дворцовых построек украшения: шнуры, перлы, зубцы, овалы. Все архитектурные элементы портала, как и его орнаменты, сделаны в духе зрелого Ренессанса.

Востоку принадлежат только надписи и один мотив в верхней части архитрава. Таким образом, портал — произведение целиком ренессансное, это так называемый ломбардо-венецианский вариант Возрождения. В противовес флорентийской школе, стремившейся к строгой монументальности , венецианская склонялась к декоративной пышности, орнаментальному богатству и изяществу. Портал Алевиза — уникальный памятник с благородно и тонко проработанными деталями — сделал бы честь любой европейской постройке. Железная дверь кажется несколько заглубленной в землю, что является лучшим доказательством того, что она находится на этом месте очень давно.

Есть некоторые основания предполагать, что Портал Алевиза сначала принадлежал старому ханскому дворцу в Ашлама-Дере — так называемому Ашлама-Сараю — и потом перенесен сюда. Однако при Менгли-Гирее строилась также Перекопская крепость и тоже итальянскими зодчими. Судя по рисунку 1637 года, там был дворец целиком в стиле Генессанса с порталами, тоже весьма сходными с дверью Алевиза. До ремонта дворца 1783—1787 годов Железная дверь служила парадным входом в Фонтанный дворик.

Две высеченные по камню и позолоченные надписи украшают портал. Одна из них гласит: «Этот великолепный вход и эти величественные двери сооружены по велению Менгли Гирей-хана, султана двух материков и хакана двух морей...". Во время реставрации 1961—1964 годов обнаружена роспись XVI века; по удалении позднейшей раскраски памятник приобрел свой первоначальный вид.

Перед входом в Зал Совета и Суда существовала в свое время открытая аркада, окружавшая все здание. Позднее она была застроена и сделалась чем-то вроде сеней; их нарядный потолок и колонны восстановлены во время реставрации дворца. Вход в зал украшает арка из местного известняка.

В Зале Совета и Суда можно проследить все основные этапы ремонтов, мелких переделок и больших перестроек, происходивших в течение 300 лет существования дворца. Традиции Востока смешались в Бахчисарае с элементами европейского искусства. В росписях дворца мы найдем и своеобразно трактованный стиль барокко, и даже по-турецки перефразированный ампир, а в росписи ханского тайника (северная сторона Зала Совета и Суда) неожиданно встречаем украинские народные мотивы XVIII — начала XIX века. К концу XVI пека относятся на редкость красивые цветные витражи зала. Орнамент и цвета их стекол не повторяются ни в одном из этих окон^*. К тому же времени относится и паркетированный центр потолка. Живопись на боковых его плоскостях выполнена русскими мастерами в начале XIX века и реставрирована в 1961—1964 годах.

^* (Сходны с ними цветные стекла в мечети Сулеймана в Стамбуле. Два крайних стекла заменены в XIX веке итальянским мастером П. Пеллини (новые стекла изготовлены были в Брянске на стекольной фабрике). Витражи нижних окон, пробитых в стенах тоже в прошлом веке, выполнены киевскими реставрационными мастерскими в 1973 году. )

В самом раннем описании Зала Совета и Суда, сделанном в 1736 году по распоряжению фельдмаршала Б. К. Миниха его адъютантом X. Г. Манштейном, говорится, что полы были всюду мраморные, стены выложены разноцветными фарфоровыми плитками, а среди зала бил фонтан.

Зал Совета и Суда (Диван) был официальным местом, где обсуждались и решались государственные дела. Диван — совет старейшин, без согласия которых хан не мог решать никаких важных дел. Ханская власть была ограничена могуществом беев (князей); по свидетельству русского посла, «хан без юрта никакого важного дела, о чем между государствами надлежит, учинить не может».

У южной стены, в центре, находилось ханское седалище — «трон», покрытый (по описанию X. Г. Манштейна) тонким оранжевым сукном с вышитым на внутренней стороне спинки золотым полумесяцем; по бокам «трона» стояли два табурета, крытых таким же сукном. Вдоль стен располагались диваны, на которых сидели члены совета — приближенные хана. Над входной дверью — забранная решеткой узкая галерка, «ханский тайник», откуда хан мог незаметно наблюдать за делопроизводством, и это должно было подхлестывать служебное рвение его чиновников.

Многое видели и слышали старые, но все еще могучие стены Зала Совета и Суда. Здесь обсуждались важнейшие внутренние дела ханства и определялся его внешнеполитический курс. Отсюда начинались грабительские войны и набеги, тут вынашивались и рождались кровожадные замыслы, внушенные Портой, предрешались судьбы народов, обреченных «мечам и пожарам».

Со второй половины XVI века усиливается агрессия татарских феодалов. Подстрекаемые Турцией, крымские ханы все чаще и чаще совершают опустошительные набеги на русские и украинские земли. На улицах Бахчисарая не видно было ни каменщиков, ни строителей, зато их заполняли толпы пленников, захваченных на Руси, Украине, в Польше и Литве. В ответ на разбойничьи действия ханов русские и украинцы сами совершают походы в Крым, освобождая тысячи невольников. За счет грабежей, инспирированных Турцией *— сюзереном крымского хана, удовлетворялись ненасытные аппетиты его самого и татарской знати. С этого времени ханы, занятые войнами, набегами, нескончаемыми дворцовыми неурядицами и междоусобными распрями, уже не возводили монументальных зданий. XVII век не оставил ничего заметного в архитектуре Бахчисарая. Время от времени производились лишь переделки и ремонт существующих зданий.

Устойчивость феодальных отношений была одной из причин, подтачивавших прочность централизованной ханской власти. Беи и мурзы боялись усиления ханов и часто их свергали. Об убитом хане Мухаммед-Гирее II (по прозванию «жирный») крымские мурзы писали султану: «Хан от чрезмерной еды только сам разжирел. Мы же стремительным ветром восстания развеяли пшеницу его услады...»

В первой половине XVIII века Крымское ханство, раздираемое внутренними противоречиями, уже не в силах отразить наступление России, стремившейся завладеть Черным морем. В 1736 году русские войска под командованием фельдмаршала Миниха дошли до Бахчисарая с целью проучить и укротить неугомонного врага. «...Наши люди в таком сердце были, — доносит Миних, слегка, впрочем, прихвастывая, — что никак невозможно было их удержать, чтобы в Бахчисарае в ханских палатах огня не подложили, отчего четверть города и ханские палаты, кроме кладбища, сгорели».

По уходе русских войск Миниха (1736) и Ласси (1737), бравших город штурмом, из Константинополя были присланы архитекторы, художники, а также строительные материалы для восстановления дворца. Оно началось при хане Селямет-Гирее (1737—1743), а дальнейшее строительство связано с именем Крым-Гирея (1758—1769). Тогда и создан был лишенный внутреннего единства и целостности, но в то же время весьма декоративный и пышный ансамбль. К этому времени относятся тонкие («фахверковые») стены, многочисленные мелкие окна, разделенные узкими простенками, легкие деревянные решетки, которыми забраны балконы и террасы, нависающие в виде козырьков крыши, — характерные черты новой, если можно так выразиться, «киосковой» архитектуры дворца.

По дошедшим до нас свидетельствам очевидцев, относящимся к XVIII веку, после перестройки дворец, сначала сооруженный якобы в китайском стиле, был возобновлен в турецком. Об этом говорят и уже упоминавшийся нами адъютант графа Миниха Манштейн (1736 год), и немецкий посол при дворе хана барон Тотт (1769 год). Французский посол граф Сегюр пишет в 1787 году, что Бахчисарайский дворец повторяет в миниатюре стамбульский Сераль (комплекс построек, тоже пестрый, а в архитектурном отношении достаточно нескладный).

«Таврическая Альгамбра» — так назвал Бахчисарайский дворец не без иронии И. М. Муравьев-Апостол в своем «Путешествии по Тавриде», изданном в 1823 году.

Дворец возобновлялся постепенно. При Крым-Гирее построены Золотой кабинет, Летняя беседка, Кофейная комната, Комната ханского наследника, Комната цирюльника и закончено восстановление дворца в целом. В большинстве этих работ принимал участие мастер Омер. Творчество его в Бахчисарае было разнообразно и оригинально. Его лепные и живописные работы в Золотом кабинете носят восточный характер, но в то же время проникнуты влиянием европейского искусства, которое шло на восток через Турцию — от французских мастеров, приглашенных султаном для различных декоративных и строительных работ.

Переход из мрачного Зала Совета и Суда в Бассейн ый садик приятно поражает своей неожиданностью — попадаешь в царство солнца, цветов, пышной зелени виноградных лоз. Журчит вода, наполняя бассейн, она сбегает по мраморному желобу, украшенному изображениями резвящихся рыбок, мелкая резьба создает впечатление каскада. В южной стене, обвитой вьющимися розами,— мраморная копия Фонтана слез (речь о нем впереди).

Полюбовавшись этим райским уголком, пройдем в Летнюю беседку, построенную во второй половине XVIII века Омером. Стены ее прозрачны от множества окон, за которыми — клумбы цветов, деревья. Примечательны в ней тонкая филигранная роспись потолка и стен (работа Омера), мастерская резьба по дереву, появившаяся позднее (в 20-е годы XIX века), а посреди всего этого великолепия — фонтан и малый бассейн. Вначале беседка была открытой, но в XIX веке при ремонте ее застеклили, чтобы сохранить от разрушения.

Покидаем это прекрасное и жизнерадостное сооружение и спускаемся в полутемную Малую мечеть. Архитектура ее близка к византийской: однокупольное здание с барабаном, поддерживаемым арками и парусами, дающими плавный переход от куба «основного помещения к подкупольному восьмиграннику. Помещение вытянуто с востока на запад, в его южной стене — три ниши; центральная — михраб. К XVI веку относится вход, оформленный аркой из местного камня, с высеченными на гладком поле рельефными розетками и другими типичными для того времени орнаментами. На древней штукатурке были обнаружены при реставрации изображения всадников, лошадей, лодки с парусами, относящиеся к первому строительному периоду дворца.

К XVI—XVII векам относится и Фонтанный дворик, в котором мы окажемся, выйдя из мечети. Здесь два фонтана. Первым привлекает внимание Золотой фонтан (Магзуб), сооруженный в 1733 году, в правление хана Каплан-Гирея. На мраморной облицовке фонтана — рельефные надписи (дата постройки и изречение из корана) и растительный орнамент. Утраченная со временем позолота надписей и орнамента была восстановлена во время реставрационных работ 1963 года.

Однако прославил Бахчисарай не Золотой фонтан, а более скромный, незаметный Фонтан слез (Сельсебиль), находящийся в противоположном углу дворика. Этот уникальный памятник архитектуры, созданный все тем же Омером по приказу Крым-Гирея в память рано умершей любимой жены, остается непревзойденным шедевром его творчества. Он сделался поэтическим образом, символом живой человеческой скорби, воплощенной в холодном камне.

Надпись на фонтане восхваляет строителя, который «тонкостью ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан»^*. Мы не знаем истинной истории создания этого замечательного произведения. Известна лишь дата постройки — 1764 год. В восклицании придворного поэта, сочинившего надпись — «...О шейхи! Мы сами видели Дамаск и Багдад», — быть может, заключен намек на источник вдохновения художника. Много было фонтанов во дворце, день и ночь журчали они в тиши садов, наполняя бассейны, охлаждая звонкими струями воздух; много было фонтанов и в городе (древний водопровод питали 150 колодцев), но Фонтан слез был и остается единственным в своем роде.

^* (Надпись на дюрбе жены Крым-Гирея: «За душу покойной и помилованной богом Диляры-Бикеч Фатиху прочти» (Фатиха — первая глава корана). )

В 30—40 годах XIX века английский архитектор В. Гунт создал свой вариант Фонтана слез для дворца Воронцова в Алупке. В 50-х годах в Петербурге — в Эрмитаже — построено четыре одинаковых фонтана из красного мрамора с белыми мраморными раковинами. Оба варианта являются не копиями, а самостоятельными произведениями, созданными на основе идеи иранского художника.

До перенесения в Фонтанный дворик Фонтан слез стоял у мавзолея Диляры-Бикеч, который и сейчас одиноко возвышается в глубине сада. Личность Диляры-Бикеч, которой якобы посвящен был фонтан, исторически не выяснена и окутана поэтическими легендами (о них — ниже).

Неожиданное сочетание классической и строгой простоты с богатством восточной орнаментики, а более всего тихий меланхолический звон едва приметных капель — этим, несомненно, и пленяет нас творение иранца.

Мавзолей Диляры-Бикеч, именуемый также дюрбе или гробницей, — лебединая песня бахчисарайского зодчества. Построенный в XVIII веке, он близок к традициям османской архитектуры XV—XVI столетий, но уже с большими новшествами, идущими, как водится, через Стамбул. Это все тот же восьмигранник, увенчанный куполом на восьмигранном же основании. Но вместо прежней строгости и конструктивной простоты — дробное членение форм. Каждая сторона восьмигранника разбита на части двойным рядом проемов-арочек и соответствующих им окон. Это членение подчеркнуто двойным рядом рельефных тяг — снизу и сверху. Здесь налицо стремление к изящной декоративности, характерной для XVIII века.

Для большинства приезжающих город начинается с автовокзала

А отсюда начинался Бахчисарай советский. В 1918 г. здесь заседал Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов

Эти предприятия известны далеко за пределами Крыма: цементный завод, комбинат стеновых материалов, расположенный в селе Скалистом

Бахчисарай — центр богатого сельскохозяйственного района

Добрая репутация у ресторана, носящего имя города

Продукция консервного завода поступает во все концы Союза

Строительный техникум. Учебному заведению более четверти века

Дома-новостройки: больница, поликлиника

Дворец-музей с высоты птичьего полета

Среди древностей. Экспозиция археологического отдела музея

Средневековая глиняная бочка — пифос

Самая ранняя деталь дворца — Портал Адевиза (начало XVI в.)

Гаремный корпус

Воспетый Пушкиным и Мицкевичем Фонтан слез

Суворовская комната

Екатерининская комната

Героям первой обороны Севастополя

Из Фонтанного дворика посетитель дворца может пройти во внутренний сад, покинутый им при входе в Зал Совета и Суда. В глубине сада, скрытый главным корпусом дворца, стоит флигель, — все, что осталось от обширного некогда ханского гарема. В четырех его комнатах (а было 73) собраны те немногие вещи, которые воссоздают бытовую сторону ханского дворца. К сожалению, дворец-музей не располагает сколько-нибудь значительной этнографической коллекцией, и повседневный быт обитателей дворца — хана, его семьи и приближенных, челяди и стражи, рабов и рабынь — остается почти неосвещенным. Естественно поэтому, что самое ценное в музее — это сам дворец, оригинальный памятник архитектуры и декоративного искусства. С этой стороны интересен и гаремный корпус. При входе — еще на террасе — встречает нас великолепная ажурная декоративная арка с мастерски выполненной деревянной резьбой.

Через ряд второстепенных помещений, куда ведет из гаремного сада скрипучая деревянная лестница (например, Кофейную комнату, совершенно утратившую восточный облик), мы попадаем в Посольский зал. Это продолговатое светлое помещение с двумя «ложами», в одной из которых — правой — некогда восседал хан. Сюда, в этот зал, через шпалеры стражников, входили те, кому предстояло участие в торжественном приеме или аудиенция хана. Сейчас здесь — отличная выставка восточного оружия.

В глубине Посольского зала — расписная дверь, ведущая в Золотой кабинет, квадратное помещение над Летней беседкой. Действительно ли хан пользовался им в качестве рабочего кабинета или появлялся здесь в парадных случаях, когда выступал в роли верховного правителя государственной бюрократической машины, сказать трудно. Во всяком случае, Золотой кабинет примечателен тем, что в нем Шагин-Гирей, последний крымский хан, подписал свое отречение от престола в пользу России.

За Посольским залом и его коридорообразными сенями открывается длинная сквозная анфилада парадных больших комнат и комнатушек второго этажа. Некоторые из этих помещений имеют названия: Комната наследника, Екатерининский зал, Пушкинский зал. Все это, конечно, названия условные. Помещения использовались, по-видимому, в чисто показных целях; для многолюдных приемов, торжественных ханских выходов и т. п.

Появление и ночлег Екатерины II в ханском дворце тоже носили показной характер: в определенных политических видах надо было наглядно показать себя хозяйкой бывшего ханства. Впрочем, темноватая просторная и проходная Екатерининская комната на время пребывания в ней императрицы могла стать и непроходной — достаточно было поставить у дверей двух лакеев или дежурных гвардейцев. «Высочайшее» ложе (неуместно было бы тривиальное слово «кровать»), вероятно, оставлено не без умысла. Дескать, «ее величество» у себя дома и в любое время может вернуться, дабы самолично властвовать в Бахчисарае.

Таков был, по крайней мере, политический стиль времени, ознаменовавшегося присоединением Крыма к России. С исторической неизбежностью развивались события, которые привели к этому акту.

В течение 35 лет — с 1736 по 1771 год — ханская власть семнадцать раз переходила из рук в руки. Крымское ханство, раздираемое внутренними противоречиями, уже не в силах отразить наступление России, стремящейся к Черному морю. Едва оправившись от походов Миниха и Ласси (и то лишь благодаря помощи Турции), ханство под новым, более сильным ударом армии Долгорукова, захватившего в 1771 году все крымские города, фактически перестало существовать. Последнее его десятилетие было лишь предсмертной агонией.

Закат исторической жизни ханства связан с личностью Шагин-Гирея. В 1771 году он был послан в Петербург для переговоров в качестве паши султана. В ноябре следующего, 1772-го, получив ценные подарки от Екатерины и 45 ООО рублей на дорогу, Шагин вернулся в Крым с честолюбивыми планами. В его голове рождается образ независимого от Турции могущественного ханства. Подписанный Долгоруковым в сентябре 1772 года в Карасубазаре^* трактат о союзе с русскими был по-своему использован Шагин-Гиреем. Он выступил в ханском Совете перед крымской знатью, доказывая необходимость сохранения этого союза. Русскому правительству выгодно было иметь своим сторонником лицо столь знатное и влиятельное. По существу, дело шло к учреждению русского протектората над Крымским ханством.

10 июля 1774 года был заключен Кючук-Кайнарджийский мир, по которому Крымское ханство объявлялось независимым от Турции. А еще в мае 1774 года решено было сделать Шагин-Гирея крымским ханом.

На крымском престоле оказалось два хана: Девлет-Гирей, назначенный султаном, и брат его Шагин, ставленник России. Поскольку татары стали нарушать трактат о союзе с Россией, в Крым снова вводятся войска под командованием Румянцева — для поддержки Шагина. Выступивший против него Девлет-Гирей был разбит и бежал в Турцию. Вскоре собрание крымских беев и мурз присягнуло Шагину как самодержавному хану с неограниченными правами.

Новому хану показалось, что наконец-то наступил момент осуществления честолюбивых, совершенно, в сущности, беспочвенных планов преобразования ханства в «Черноморскую империю». Прежде всего, Шагин, пользуясь данными ему полномочиями, стал всячески ограничивать феодальную власть крымской знати — беев и мурз, чем вызвал сильную неприязнь к себе. В то же время он преобразовал государственный совет, упорядочил финансы. Для усиления военной мощи ханства он вознамерился ввести воинскую повинность, . для чего предпринял перепись, крайне враждебно встреченную населением. Преобразованному ханству нужно было море, и Шагин останавливает свое внимание на Кефе (Феодосии), «будущей резиденции», где он начинает строить дворец. В Кефе вызываются иностранцы для постройки литейного завода, в Бахчисарае сооружается пороховой завод.

Весной 1778 года в Кефе высадились турки, готовые помочь татарам свергнуть протекторат России. Однако А. В. Суворов, выступивший из Перекопа, «одним только движением», без боя, рассеял татарское войско. Туркам тоже пришлось уйти. Командуя русской армией, А. В. Суворов жил в Крыму в 1778—1779 годах (в Ак-Мечети—ныне Симферополь—и Бахчисарае). Благодаря дипломатическому искусству великого полководца удалось поддержать внутри Крыма спокойствие и укрепить влияние России, не прибегая к военным действиям.

Тем временем Потемкин получил рескрипт Екатерины от 14 декабря 1782 года, в котором она объявляла свою волю на присвоение Крымского полуострова с целью «обратить Крым в замену и вознаграждение за восьмилетнее беспокойство». 24 января 1783 года русские суда входят в Ахтиарскую (Севастопольскую) бухту. Суворов и Потемкин занимают Тамань и Кубань. Татарам предложено подать формальную просьбу о присоединении Крыма к России. В конце февраля 1783 года хан подписывает отречение от престола, отдав себя и свою семью под покровительство России. Ему было обещано ежегодное жалованье в 200 000 рублей.

Свергнутому хану сначала предложили жить в Херсоне, но он объявил, что едет в Тамань. Пребывание его там вызвало волнение ногайцев, и Потемкин требует удаления хана из Тамани. Шагину пришлось переехать в Воронеж, где для него даже строили дворец. Но бывший хан, отправившись 15 мая 1784 года в Воронеж, уже в августе того же года обращается к правительству с просьбой отпустить его в Турцию. Разрешение было дано, и в октябре 1786 года последний Гирей со свитой в количестве 117 человек выехал на юг; 28 января 1787 года он покинул пределы России. Русский посол в Турции Булгаков писал по этому поводу из Константинополя: «Не знаю истинной причины перехода сюда Шагина, но он сам просился и раскается тысячу раз в своей глупости...». Так и получилось: вскоре по повелению султана Шагин был арестован и казнен на острове Родос.

Шагин-Гирей первым пришел к выводу, что присоединение Крыма к России было исторически неизбежным. Правда, в своей приверженности к русским он был не вполне искренен, питая тайные честолюбивые мечты о создании «независимого» государства, которое «затмило бы славу Чингизовой империи». Это говорит о его авантюризме как политика и двуличии как человека. А тот факт, что он поддался воздействию фанатичного мусульманского духовенства и решился ехать в Турцию, свидетельствует о его недальновидности и шаткости политических убеждений.

Однако и кроме Шагина среди разных слоев населения Крыма появилось немало сторонников России, желавших приобщиться к европейскому просвещению, благожелательно на строенных по отношению к русским. Татарская знать охотно вливалась в ряды российского дворянства.

ПЛАН ДВОРЦА-МУЗЕЯ 1. Железная дверь (Портал Алевиза); 2. Зал Совета и Суда; 3. Летняя беседка; 4. Бассейный садик; 5. Малая дворцовая мечеть; 6. Фонтанный дворик; 7. Фонтан слез; 8. Золотой фонтан; 9. Гаремный корпус; 10. Соколиная башня; 11. Посольский двор; 12. Кухонный двор; 13. Свитский корпус; 14. Помещение дворцовой стражи; 15. Большая мечеть; 16. Дворцовое кладбище; 17. Дюрбе; 18. Конюшенный корпус; 19. Братское кладбище времен гражданской и Великой Отечественной войн.

А теперь вернемся в Бахчисарай екатерининской поры. Мысленно представить себе город, каким он был без малого два взка назад, поможет нам экспозиция уже упомянутого нами «Екатерининского зала».

Присоединению Крыма сопутствовали большие сдвиги и изменения в структуре общественного устройства края. В 1778 году 35 тысяч христиан покинули Крым. Пять лет спустя значительная часть мусульманского населения эмигрировала в Турцию. Такие события не могли не отразиться как на внешнем виде бывшей столицы, так и на экономике края. В Бахчисарае, где особенно велик был контраст между дворцом с его пышными садами и жалким видом городских улиц, необходима была хотя бы видимость благоустройства. Поводом к некоторому благоустройству вскоре послужил приезд в Крым Екатерины II.

Путешествие было предпринято не только с целью ознакомления с вновь присоединенными землями, но и для того, чтобы показать иностранным державам (в первую очередь Пруссии и Австрии) военную мощь Российской империи, ее победоносный флот на Черном море. Венценосную хозяйку в этом путешествии сопровождали император австрийский Иосиф II, французский посол де Сегюр, представители других держав.

С весны 1784 года началась подготовка к путешествию. Правителю Таврической области М. В. Каховскому поступил приказ об исправлении и строительстве дорог и мостов, постройке дворцов по пути следования императрицы. По Крыму было намечено 39 таких пунктов, в которых строились дома, путевые дворцы (и даже войлочные кибитки) для приема Екатерины и размещения знатных гостей и многочисленной свиты — царский кортеж состоял более чем из 100 карет и колясок. На путях следования было собрано 10 000 лошадей, все сколько-нибудь подходящие помещения перестраивались, ремонтировались — в Феодосии, Старом Крыму, Карасубазаре.

Для реставрации Бахчисарайского дворца — он тоже оказался на «маршруте» Екатерины — нанято было более 60 мастеров и 50 рабочих. Дворец пустовал. Уезжая, последний хан увез с собой всю обстановку, все ценности дворца. Мебель и убранство были привезены из Москвы, Петербурга, Константинополя и частично изготовлены на месте.

Как известно, по пути следования императрицы строились деревни, насаждались сады, сооружались всевозможные декоративные павильоны, киоски, мостики, чтобы создать впечатление обитаемости и скрыть безлюдие. От деревни Альма^* до Бахчисарая проведена была новая прямая дорога, при помощи военных команд расставлены верстовые столбы («екатерининские мили»)^**, а вдоль дороги надлежало «в деревнях татарских умножить народ, приказав из всех дальних собраться в сии».

^** (Екатерининская миля — каменная колонна, увенчанная двуглавым орлом.)

В начале марта 1787 года Каховский получил предписание, «чтобы всячески стараться прибрать Бахчисарай наилуч- шим образом, поправить в оном крыши на домах, а трубы подбелить», изготовить как можно больше плошек для освещения. Главную же улицу велено было застроить хорошими домами и лавками. На это правитель области ответствовал, что «развалившиеся дома и лавки, стоявшие у моста при въезде, вовремя сломаны, а каменья для обделания берегов реки, текущей около дворца, навожены».

Но, помимо декоративных работ в самом дворце и городе, никакого благоустройства не состоялось, так как все средства — 24 247 рублей, огромная по тем временам сумма, — ушли на реставрацию и отделку Хан-Сарая. При въезде в город сооружена была на главной улице арка с надписью: «Main 1787» (существовала до 1944 года). В «прибранный» таким образом Бахчисарай 20 мая 1787 года торжественно въехала Екатерина II.

Может показаться, что вояж Екатерины оставил памятью о себе лишь «мили» да бутафорские деревни. Это не совсем так: кроме придворных дипломатических спектаклей, происходит реальное политическое и экономическое обновление. Приобщившись к более высокой культуре мощного государства, край благоустраивается. Новая администрация поощряет развитие садоводства и виноградарства, зарождается промышленность, оживляются захиревшие было торговля и ремесла. Началось строительство дорог, приведение в порядок существующих населенных пунктов, закладка новых городов.

По «высочайшему» распоряжению ох 2 февраля 1784 года Крым получает новое административное устройство и новое имя — Таврическая область (позднее — губерния). Бывшая столица Крымского ханства теряет свое значение: отныне и на долгие годы (более 130 лет) Бахчисарай становится заштатным городом Симферопольского уезда.