Звери в неволе

Чтобы удовлетворить естественное желание многочисленных туристов и более оседлых посетителей заповедника - видеть вблизи тех животных, которых при обычных экскурсиях приходится наблюдать в лучшем случае издалека, в виде мимолетно промелькнувшего силуэта,- было решено организовать в Центральной котловине небольшой "зверинец", в котором звери содержались бы на воле, отделенные от зрителя проволочной сеткой. Место для этого было выбрано на склоне близ метеорологической горки. Легче всего было, конечно, поселить за загородками основных копытных горного леса - косуль и оленей. Косуль в конце 20-х годов развелось столько, что они перебегали дорогу уже в непосредственной близости от Управления, а характерное "гавканье" их доносилось из всякой чащи.

Группа слушательниц каких-то фармацевтических курсов, прибывших в Заповедник на производственную практику по сбору лекарственных растений, после первой же экскурсии заявила, что все они решительно отказываются ходить в лес без специальной охраны, так как лес "полон диких... собак!"

Добыть молодого косуленка или олененка ничего не стоит в начале лета - в мае или июне, когда самки производят их на свет... Новорожденные косуленок и олененок первые дни после рождения еще настолько беспомощны, что не могут следовать за матерью, и только жалко прижимаются к земле, перекликаясь с матерью характерным "пиканьем". В это время весьма значительное количество молодняка делается жертвой лисиц - этих главных врагов копытных Заповедника, которые не дают спуска даже взрослым косулям. По этому "пику" наблюдатели Заповедника легко находят новорожденных косулят и оленят и при наличии в своем хозяйстве коровы выкармливают их. Именно таким образом попал в "зверинец" косуленок, который вскоре вырос в довольно крупного самца.

Несмотря на все их изящество и ловкость в движениях, трудно представить себе менее интересных в неволе животных, как косули и олени! Причиной является их чрезвычайно низкая одаренность, правильнее сказать - тупость. В этом отношении представители семейства оленей несомненно стоят значительно ниже полорогих парнокопытных.

Как оленята, так и косулята не выказывают никакой привязанности даже к людям, регулярно их кормящим. Больше того: как только у нашего косуленка выросли рога и стали проявляться боевые настроения, он с яростью набрасывался на женщину, приносившую ему корм,- рвал на ней юбку, ранил ноги острыми рогами и в конце концов совершенно ее терроризировал. Впрочем, жизнь свою этот буян окончил весьма печально: в феврале 1928 года лисицы, проникнув среди бела дня за загородку, загрызли козла и, вытащив его наружу, принялись пожирать его в нескольких метрах от сетки.

Весьма мало интересным жильцом "зверинца" был барсук Борька, едва не откусивший палец С. К. Далю, когда тот вытаскивал его из норы. Целыми днями Борька сидел в выкопанной им норке и выходил только ночами.

Зато тем интереснее был единственный в зверинце представитель птичьего мира - черный гриф Нерон, вся жизнь которого, от вылупления из яйца до переселения в Киевский зоопарк, прошла на глазах сотрудников Заповедника.

Из трех видов грифов-стервятников (Vulturidae), населяющих Крымские горы, черный- гриф или гриф-монах (Vulturmonachus) несомненно наиболее импозантная, величественная птица; в размахе крыльев он достигает 2,5 метра, являясь самой огромной птицей Заповедника; клюв и лапы у него гораздо мощнее, чем у более поджарого белоголового сипа (Gups fulvtts).

В то время как этот последний всегда гнездится на недоступных утесах, черный гриф устраивает свое гигантское гнездо на вершинах больших деревьев, в условиях Крымского заповедника - сосен. Одно из таких гнезд находилось под наблюдением сотрудников Заповедника уже с 1917 года. В 1927 году его наблюдали приезжавший в Заповедник М. П. Розанов и С. К. Даль, что им было легко сделать с небольшого дубка, выросшего на соседней скале. Впрочем, легкий на подъем С. К. Даль взобрался на самое гнездо и неожиданно оказался в роли акушера, найдя на дне лотка большое, почти в 10 сантиметров длиной яйцо, из которого уже начал выклевываться грифенок, подавая свой пискливый голос. "Роды" продолжались, даже при содействии С. К. Даля, более часа, после чего покрытый редким буроватым пухом новорожденный был оставлен на попечение родителей, которые все время беспокойно носились вокруг гнезда, а разломанная скорлупа была приобщена к коллекциям Заповедника.

Вскоре подросший грифенок, получивший кличку Нерон, тоже был взят в зверинец Заповедника и помещен в специально для него устроенной вольере. Его стали на убой откармливать обрезками мяса, кишками, даже колбасой. Рос он при этом "как на дрожжах", проявляя большую живость, смышленость и агрессивность. Конечно, именно гриф Нерон привлекал наибольшее внимание посетителей зверинца.

Через год он уже вырос в огромную, почти черную птицу с черным клювом, характерным для молодых представителей его вида. С каждым месяцем кормить его стало труднее и труднее. Такие случаи, как предоставление Нерону в подарок объеденного лисицами трупа его соседа по вольере - дикого козла - уже больше не повторялись... Приходилось отстреливать для Нерона бродячих кошек и собак.

Наконец, зимой 1930 года переведенный на местный бюджет, Крымский заповедник не смог содержать свой зверинец, и его обитатели были перевезены в Симферополь- сначала во двор Центрального музея Тавриды, а потом в живой уголок при Ботаническом саду пединститута.

Интересный инцидент, ярко иллюстрирующий силу грифа, произошел на дворе Заповедника. Какими-то путями Нерон удрал из клетки, в которой был привезен, и, как индюк, сердито расхаживал по двору. Директор музея Невский, большой любитель животных, решил изловить его сам и, подкравшись к беглецу, накинул на него свое толстое драповое пальто. Нерон с негодованием сбросил его и, прижав фалды когтистой лапой к земле, одним рывком мощного клюва разодрал пальто до самого воротника!

Заповедные звери, в числе которых был и красавец олень Мишка, вскормленный на Чучельской казарме, недолго содержались в живом уголке Крымского пединститута, они вскоре были переданы в Киевский зоопарк.

В конце 30-х годов директор Заповедника А. В. Мокроусов снова пытался возродить "зверинец" - теперь уж в более крупном масштабе. В районе Базарчика был огорожен проволочным забором довольно большой участок редколесья с поляной, причем туда был загнан взрослый олень. Опыт был безусловно неудачен, так как олень, держась все время у дальней стенки загона, беспокойно бегал, не давая себя как следует рассмотреть.