Курбанъ-кая-жертвенная скала

Курбанъ-кая-жертвенная скала

По долине отовсюду видна эта скала. Она отвернулась отъ деревни и склонилась къ старокрымскому лесу. Точно задумалась. А если подойти къ ней на восходе солнца съ той стороны, станетъ видно, какъ на скалу взбирается огромный человекъ, одной рукой ухватился за ея вершину, а другой упирается въ расщелину,и весь прижался къ серому камню,чтобы не свалиться въ пропасть.

Говорятъ, - то окаменелый пастухъ, чабанъ.

Такъ говорятъ, а правда ли, нетъ, - кто знаетъ.

Когда наступаетъ праздникъ жертвъ, Курбанъ-байрамъ, наши старики смотрятъ на Курбанъ-кая и вспоминаютъ о чабане.

Чабановъ прежде много было; каждый зажиточный татаринъ имелъ свою атару. Только лучше Муслядиновой не было въ долине, потому что чабаномъ у Муслядина былъ Усеинъ, а такого чабана не знали другого. Зналъ чабанъ Усеинъ каждую тропинку въ горахъ, каждую прогалину въ лecy, каждый ключъ въ лощинe.

И Муслядинъ былъ такъ доволенъ имъ, что обещалъ ему свою дочь.

Но Эмнэ была одна у Муслядина, а, когда имеешь одну дочь, чего не сделаешь для нея.

Въ сердце же Эмнэ жилъ давно другой, молодой Рефеджанъ, Арыкъ-Рефеджанъ, какъ звали его въ деревне за тонкiй станъ.

Узналъ объ этомъ чабанъ Усеинъ, озлобился на Рефеджана, а черезъ неделю такъ случилось, что упалъ Рефеджанъ со скалы и убился на меcтe.

Насталъ Курбанъ-байрамъ, принесъ чабанъ Усеинъ хозяину жертвеннаго барана и, когда сказали ему, что убился Рефеджанъ, усмехнулся только.

- Каждому своя судьба.

И когда зарезалъ курбана, омылъ въ его крови руки, усмехнулся еще разъ.

- Отъ отцовъ дошло: кто самъ упадетъ, тотъ не плачетъ.

Понравилось мудрое слово Муслядину и подмигнулъ онъ чабану, когда проходила по двору Эмнэ.

Тогда послалъ чабанъ старуху, которая жила въ доме, поговорить съ Эмнэ.

- Хочетъ, чтобы ты полезъ на ту скалу, где убился Рефеджанъ. Взлезешь,- пойдетъ за тебя, сказала старуха.

Почесалъ голову Муслядинъ.

- Никто туда не могъ взлезть.

- А я взлезу.

- Хвастаешь.

Обиделся чабанъ Усеинъ и поклялся:

- Если не взлезу, пусть самъ стану скалой.

И видела Эмнэ, какъ на закате солнца сталъ взбираться чабанъ по скале, какъ долезъ почти до самой вершины и какъ вдругь оборвался отъ нея огромный камень и въ пыльной туче покатился внизъ.

Пошли люди туда, думали разбился чабанъ, но не нашли его, а когда на восходе солнца пришли снова; то увидали чабана, обратившагося въ огромный камень.

Говорятъ, когда долезъ чабанъ до вершины скалы, то увиделъ тень Рефеджана и окаменелъ отъ страха.

И сказали наши татары, что на Курбанъ-байрамъ принесъ чабанъ самъ себя въ жертву Аллаху, и назвали скалу - Жертвенной скалой, Курбанъ-кая.

Такъ говорятъ, а правда ли, нетъ,- кто знаетъ!

Возле той горы